С. А. Козелько
От Тихвина до Риги
С 7 сентября 1942 г. 4-й гвардейский бомбардировочный авиаполк вошел в состав 280_й авиадивизии 14-й воздушной армии Волховского фронта. Дивизией командовал полковник Н. Н. Буянский, военкомом был батальонный комиссар И. М. Мороз. Они ознакомили нас с обстановкой та новом для нас фронте, где развернулись ожесточенные бои.
- Вы, гвардейцы, своими бомбардировочными ударами должны помочь успешному продвижению наступающих войск к Неве, прорыву блокады,- сказал Буянский.
Летный состав имел опыт, почти все участвовали в боях с первых дней войны, и мы были готовы приложить все силы, все мастерство, чтобы помочь нашим пехотинцам. Вечером в эскадрильях прошли открытые партийные собрания. Парторг нашей эскадрильи капитан М. Н. Синицын сказал о важности нашего вклада в боевые действия на новом фронте и личной ответственности каждого за выполнение воинского долга в боях за Ленинград. Командир эскадрильи майор В. А. Новиков остановился на особенности предстоявших воздушных боев. Здесь противник сильнее, чем на Карельском фронте, бои предстоят жестокие и упорные. Надо бить врага без промаха и наверняка, быть предельно осмотрительными в воздухе, находчивыми, инициативными.
Мы с капитаном Н. М. Стольниковым встретили старых знакомых - капитана И. С. Ветохина, заместителя командира 35-го полка и штурмана этого же полка капитана Н. Я. Кондратьева, обменялись впечатлениями, познакомили друг друга с воздушной обстановкой, ведь 35-й полк с марта 1942 г. вместе с другими авиационными частями поддерживал боевые действия 2-й ударной армии Волховского фронта. Были потери, так что информация нам очень пригодилась.
На другой день рано утром мы - у своих машин. Моторы прогреты. Бортовое оружие проверено, бомбы подвешены. Закончив осмотр машин, их готовность к вылету, летный состав собрался на КП эскадрильи. Внимательно выслушали боевое задание, которое поставил командир эскадрильи Новиков, изучили поставленную задачу, проложили маршрут полета и боевой курс. Мы с заместителем командира эскадрильи гвардии капитаном Столбняковым первыми в полку поведем эскадрилью бомбардировщиков. По решению командования ввиду сложности задания ведущее звено нашей группы поведет штурман 35-го полка капитан Кондратьев, который хорошо знает этот район. Военком дивизии Мороз подчеркнул:
- Перешедший в контратаку противник находится и двухстах-трехстах метрах от наших войск. Они с трудом отбивают его атаки. Им надо помочь.
Рядом со мной в строю капитан Синицын-парторг эскадрильи. Думал ли он вчера, проводя открытое партийное собрание, что завтра будет его первый и последний бой за город Ленина!
Дана команда: "По самолетам!" Мы порулили на старт. Мощный рев двух моторов, и наш ведущий "петляков", набирая скорость, пошел на взлет. За нами взлетает наш заместитель капитан Синицын. На третьем развороте над аэродромом вся эскадрилья в сборе. Летный состав внутренне собран, что подтверждает быстрый взлет и четкое построение в боевой порядок. Срезали круг, берем курс на Волховстрой, где базируются истребители, которые сегодня будут нас прикрывать.
Через 20 минут подходим к Ладожскому озеру, слева по борту вижу на берегу станцию Кобона. Здесь из железнодорожных вагонов идет перегрузка в суда разных грузов. По озеру они доставляются в осажденный Ленинград. Делаем отворот вправо, обходим станцию, чтобы не нарушать разгрузочные работы, идущие непрерывно круглые сутки. Даю сигнал "Я свой", и зеленая ракета, описав дугу, обеспечивает наш пролет,
Заход на цель делаем с южного берега озера, чтобы ударить вдоль Синявинских высот, откуда противник обстреливает и атакует наши войска. В утренней дымке вдали видна Нева. На подходе к началу боевого маршрута встречаем на высоте 2000 метров рваную облачность, она исключает возможность бомбометания с пикирования. Снижаемся до 1200 метров. Бомбим с горизонтального полета. Поле боя как на ладони. Лесистые болота и торфяник от разрывов снарядов и мин горят. Едкий дым чувствуется в кабине самолета даже на большой высоте. Каково же там нашим пехотинцам? Хорошо видно Синявино. Все дома разрушены и сожжены, церковная колокольня одиноко маячит над пепелищем. Огневые позиции противника демаскируются при выстрелах. Орудия фашистов замаскированы в разрушенных и сожженных домах. Оттуда они ведут интенсивный огонь по нашим войскам. Это видно по множеству задульных конусов, которые огненными языками вырываются из жерл орудий.
Наносим удар по огневым точкам противника, наблюдаем удачное поражение целей. Стрельба фашистской артиллерии сразу же прекратилась. Делаем повторные заходы. На третьем заходе сбрасываем последние бомбы. В это время появляются истребители противника. Наша высота полета давала преимущество врагу, он превосходил нас и в скорости.
Первый наскок восьмерки истребителей противника мы отбили. Они атаковали нас парами сверху и снизу на развороте, когда наши истребители прикрытия находились на внешней стороне разворота. Дружным огнем штурманов и стрелков-радистов мы держали стервятников на почтительном расстоянии. Истребители прикрытия искусно маневрировали, шли в лобовую атаку, чего фашистские летчики не выдерживали.
В одной из атак фашистам все же удалось подбить машину капитана Синицына. Видимо, у штурмана - старшего лейтенанта И. С. Харченко кончились патроны или отказал пулемет, возможно, он был или убит или ранен - ведь его дважды атаковали сверху стервятники. Расстрелянный в упор, объятый клубами дыма, самолет резко пошел к земле. В разгаре боя место падения самолета никто не запомнил.
Добившись первого успеха, фашисты обнаглели, но поплатились за это. Атакуя наше ведущее звено, один гитлеровец хотел расстрелять нас в упор, но моя прицельная очередь упредила его. Метров со ста я открыл по нему огонь и отчетливо видел, как фюзеляж "мессершмитта" прошивают трассы моего "Березина". Идущий справа от нас старший лейтенант И. П. Киселев вплотную приблизился к нам, и мы со штурманом старшим лейтенантом Б. Г. Середенко вместе отбили атаку. Фашистский стервятник не выдержал прицельного огня, полупереворотом отвалил вправо, и в это время его атаковал наш истребитель, который окончательно добил его. Объятый пламенем, он упал в Синявинские болота.
Это был первый боевой вылет на новом для нас фронте и первый бой. Мы благополучно совершили посадку на своем аэродроме, но среди нас не было экипажа капитана Миши Синицына. Первая горькая утрата.
На стоянке нас встретил командир полка полковник Добыш и командир эскадрильи майор Новиков. Выслушав доклад ведущего группы капитана Стольникова о выполнении боевого задания и расспросив участников полета, командир произвел детальный разбор боя. Оказывается, мы его вели с "мессершмиттами" новой модификации, которых, будучи на Карельском фронте, не встречали-Ме-109Ф. Они отличались высокой маневренностью, большой скоростью и более мощным вооружением. Выяснилось и другое - мы можем побеждать врага с его новой техникой. Для этого нужно повысить осмотрительность, выбить у противника козырь внезапности, лучше взаимодействовать с истребителями прикрытия. Противник, впервые столкнувшись с нашими крупнокалиберными пулеметами "Березина", не выдерживал их огня и выходил из боя.
После разбора полета ко мне подошел техник по вооружению Н. Е. Тураев и спросил:
- Товарищ капитан, видно, бой на новом фронте был жаркий? У стрелка-радиста осталось всего пять патронов, а у вашего "Березина" от боекомплекта - единственный патрон в патроннике.
Вскоре после нашей посадки начался взлет первой эскадрильи. Повел ее ветеран полка, командир эскадрильи, гвардии майор В. К. Морозов. У них цель тоже - Синявино. Наземные войска просят поддержки. Через два часа девятка пикировщиков возвращается. Товарищи хорошо поработали на переднем крае - противнику не удалось сбить наших пехоткнцев с занимаемых позиций.
Гитлеровское командование, обеспокоенное успехами наступления наших войск, усилило 54-ю эскадру летчиками авиагруппы Мельдерса - известного фашистского аса. Они участвовали в боях с 1939 г., многие имели опыт войны в Испании, летали теперь на "мессершмиттах" новой модификации-Ме-109Ф. Борта самолетов были разрисованы червонными и пиковыми тузами и разным зверьем. Коки винтов были окрашены в яркий желтый цвет. Такое "художественное оформление", как видно, рассчитывалось на устрашение противника. Но нас было не запугать. Прошло почти полтора года войны, многое мы видели и пережили. Накопленный нами боевой опыт и правильное использование всех качеств пикировщика Пе-2 сводили на нет попытки фашистских стервятников добиваться легких побед, что подтвердилось в воздушном бою 12 сентября.
В этот день наш воздушный разведчик обнаружил на железнодорожной станции Тосно скопление эшелонов противника, а на подходе к ней - еще два эшелона. Станция прикрывалась двумя батареями зенитной артиллерии. Ставя боевую задачу, командир полка разъяснил:
- Обстановка не в нашу пользу. Бомбить с одного захода, не ниже чем с двух - двух с половиной тысячи метров. После удара уходить на высоту и, если противник навяжет бой, вести его на высоте, и выбить у противника козырь превосходства в скорости на низких высотах. Прикрывать вашу девятку будет шестерка истребителей.
Это для нас уже хорошо. В то время больше четырех истребителей прикрытия на эскадрилью нам не давали.
Через пять минут эскадрилья краснозвездных пикировщиков, ведомая майором В. А. Новиковым и мной, штурманом,- в воздухе. Будем громить фашистов на станции выгрузки. Преподнесем им "поздравление" с прибытием на фронт.
Правильно выбранный маршрут полета и маневр обеспечили внезапность удара. Подойдя с юго-запада, со стороны солнца, с запасом высоты, мы обрушили весь бомбовый груз на железнодорожные пути, где скопилось до четырех эшелонов, а к входным стрелкам подходил в это время еще один эшелон. Зенитная артиллерия противника открыла огонь, но поздно: наш смертоносный груз рвался на путях станции.
Выйдя из зоны обстрела, я посмотрел на образовавшуюся облачность от разрывов снарядов. Удачно мы вырвались из пекла - вся наша девятка в строю. В это время слева по курсу снизу, на перехват нашей группе, выскочили две четверки истребителей противника, видимо взлетевших с передового аэродрома Лезье, расположенного южнее станции Мга. Сброшенная тонна бомб и выработанное почти наполовину горючее облегчили наши самолеты, что обеспечивало хорошую скороподъемность. Бой завязался на высоте четырех с половиной тысяч метров. Вначале фашисты хотели разделаться с истребителями, но, когда это им не удалось, начали атаковать концевые звенья. Наши гвардейцы блеснули техникой пилотирования. Командир эскадрильи Новиков, маневрируя всей группой с истребителями прикрытия, не дал фашистам рассеять наш строй и бить нас поодиночке. Мы огнем всей эскадрильи отбивали атаки. Эскадрилья шла как связанная, когда вражеские самолеты наседали. Истребители прикрытия уходили под наши самолеты, а стрелки-радисты из люковых пулеметов отсекали фашистов. Развязка наступила скоро. Один из фашистов, увлекшись преследованием нашего истребителя, попал под прицельный огонь снайпера полка, стрелка-радиста, старшины Ивана Янко из экипажа командира звена старшего лейтенанта Николая Миронова. Это была его первая победа под Ленинградом, которую он приплюсовал к четырем прежним.
Отличился в бою и открыл свой счет стрелок-радист, москвич, сержант Василий Футулкин из экипажа младшего лейтенанта Аркадия Кривошапко. Когда истребитель противника, атакуя наш самолет сверху, не выдержал прицельного огня штурмана звена старшего лейтенанта Феди Падуто и, преследуемый нашим истребителем, спикировал под наш строй, он был почти в упор расстрелян Футулкиным.
Бой шел уже над нашей территорией. В это время мы увидели на горизонте четыре точки, которые шли нам навстречу. Это была подмога, вызванная постом воздушного наблюдения, оповещения и связи.
Не добившись успеха, потеряв два самолета, гитлеровцы вышли из боя в нескольких километрах от Волховстроя. Через пятнадцать минут мы приземлились. Фотоконтроль подтвердил удачный бомбардировочный удар по железнодорожной станции Тосно. Серия разрывов фугасных бомб накрыла все пути станции, на которых стояли эшелоны. При отходе мы наблюдали большой столб дыма в северной части станции. Посланный через час разведчик подтвердил эти данные. На фотоснимках были ясно видны разбитые и разбросанные взрывной полной вагоны. Станционные пути перепаханы разрывами наших бомб, в северной части полыхал пожар.
Напряженность боевой работы нарастала с каждым днем. Мы часто использовали вечернее время суток, сложную погоду и внезапность. 14 сентября, за два часа до наступления темноты, при десятибалльной облачности и слабом дожде, группа бомбардировщиков, ведомая командиром эскадрильи гвардии майором Новиковым и мною, точно вышла на цель - аэродром противника, в районе станции Любань. Удар был точен - сразу вспыхнуло несколько пожаров. Горели самолеты, рвались боеприпасы. Наступающие сумерки особенно красочно оттеняли огненный смерч, бушующий на фашистском аэродроме. Через два дня во фронтовой газете мы читали сообщение: "В результате успешного удара наших бомбардировщиков по аэродрому было уничтожено 38 самолетов противника".
Так не проходили, а буквально пролетали боевые будни полка. Наши бомбы разили врага на Синявинских высотах, на левом берегу Невы, у Рабочих поселков ? 1 и 2, рощи Круглой, на станции Тосно, аэродроме Бородулино. Меткими ударами мы срывали контратаки противника на поле боя, участвовали в разгроме десанта противника у острова Сухо на Ладоге 22 октября, вели систематическую разведку в интересах фронтового командования.
В конце сентября боевые действия стали затихать. Войска Волховского фронта не прорвали блокады, но наступательные боевые действия наших войск сорвали зловещие замыслы фашистских извергов. Только убитыми и пленными гитлеровцы потеряли 60 тысяч человек, было подбито и уничтожено 200 танков, 200 орудий, 400 минометов, 730 пулеметов, 260 самолетов *[ Архив МО СССР, ф. 204, on 89, д. 198, л. 91. 220].
Ограниченный объем воспоминаний не позволяет рассказать о многих других боевых эпизодах, но ярче всего запечатлелись бои при прорыве блокады Ленинграда в январе 1943 г., когда осуществлялась операция "Искра".
В памятный день 12 января под гул артиллерийской канонады, доносившийся до нашего аэродрома, начальник штаба полка гвардии подполковник А. И. Семенов зачитал приказ на боевой вылет. Сложная погода, ограниченная видимость исключали действия эскадрильями в полковой колонне. Были отобраны лучшие экипажи, которые действовали звеньями с 3-минутным интервалом. Первое звено повели командир полка подполковник И. Перепелица и штурман полка майор М. Н. Жерновой, второе-командир эскадрильи майор И. И. Трубицын и штурман капитан Н. И. Смирнов, третье - командир эскадрильи Герой Советского Союза капитан Н. М. Стольников и штурман эскадрильи капитан С. Л. Козельков.
Наша цель: укрепленный пункт фашистов - Рабочий поселок ? 8. Накануне прошел сильный снегопад, но, подлетая к линии фронта, мы снега не увидели. Бог войны - наша артиллерия, обрабатывая позиции противника, все перепахала огненным смерчем.
А вот и цель! Фашисты еще сопротивляются. Уцелевшие артиллерийские и минометные батареи извергают огонь, трудно нашим пехотинцам. Плотно сомкнувшись строем "клин", наносим удар. У каждого две 250-килограммовые и четыре 100-килограммовые бомбы. Они были сброшены залпом с высоты 600 метров. Почти три тонны взрывчатки накрыли противника. На развороте наблюдаем мощные взрывы, которые бьют по фюзеляжу, как молотом.
В течение семи дней вели мы такую напряженную работу. 18 января боевая задача: нанести удар по опорному пункту фашистов - Рабочий поселок ? 5, где они отчаянно сопротивляются, препятствуя соединению ленинградцев с волховчанами. Вести эскадрилью приказано нам со Стольниковым. Она сборная: пять экипажей нашей и четыре - второй эскадрильи. Задание проработали, ждем сигнала на вылет. Планировался вылет в 11.00, но уже 13.00, а команды нет. Ждем. На К.П подъезжает начальник штаба полка подполковник Семенов и с сияющей улыбкой на лице сообщает: Рабочий поселок ? 5 взят. Войска Ленинградского и Волховского фронтов соединились. Блокада прорвана! Нам задача - немедленно нанести удар по Синявину.
С каким подъемом и радостью мы приняли эту весть - в прорыве блокады была толика и нашего ратного труда! Полет прошел успешно, все возвратились на базу.
И вот приказ: личному составу следовать на КП - общее построение полка. Начальник политотдела дивизии подполковник И. М. Мороз зачитывает поздравление Военного совета фронта с прорывом блокады и Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении участников прорыва медалью "За оборону Ленинграда". Для нас она была самой высокой и дорогой наградой.
...15 января 1944 г. взвилась зеленая ракета. Наш ведущий Пе-2, пилотируемый командиром полка гвардии майором В. К. Морозовым, тяжело взлетает. Нагрузка взята максимальная-тысяча килограммов. После встречи с истребителями прикрытия даю курс на цель - Подберезье. Нашей девятке вслед идет эскадрилья, ведомая гвардии майором Н. М. Стольниковым.
Мощные взрывы бомб сотрясали все вокруг. Поднявшись во весь рост, наши пехотинцы бросились на врага и успешно стали продвигаться вперед. После повторных заходов на цель, колонной девяток возвращаемся на свой аэродром. В воздухе встречаем штурмовики, которые спешат нам на смену и будут продолжать авиационную поддержку наступающей пехоты. На маршруте полета мы получили по радио благодарность от командования наземных войск: "Спасибо, пикировщики. Вы отлично работали!" Это для нас высокая оценка.
20 января 1944 г. древний Новгород был освобожден от фашистской нечисти, полку было присвоено наименование Новгородского. Гвардии старший лейтенант И. В. Мальгин - авиационный представитель в боевых порядках наступающих наземных войск - рассказывал:
- Как только наши бомбардировщики в сопровождении истребителей появились над линией фронта, со стороны фашистов прекратилась стрельба. Мощный гул авиационных моторов сотрясал воздух. На большой скорости шла наша воздушная армада - более сорока самолетов. Стоявший со мной рядом солдат сказал:. "Вот, товарищ командир, сейчас наши соколы дадут "прикурить" фрицам. Они получат новгородской земли больше, чем обещал им фюрер. Это им не сорок первый и не сорок второй годы!"
В феврале и марте боевые действия велись с неослабевающим напряжением. Дивизия наносила удары по железнодорожным станциям Батецкая, Передельская, Луга, Струги Красные, по опорным пунктам Мшага-Ямская, Уторгош, Орехова Гора, совхоз им. Кирова, помогая нашим войскам. В конце марта войска Ленинградского фронта подошли к оборонительному рубежу противника Псков - Остров, который фашисты именовали линией "Пантера". Мы перебазировались на новый аэродромный узел Луга и вошли в состав 13-й воздушной армии Ленинградского фронта. Но в мае наша дивизия вновь вошла в состав 14-й воздушной армии уже 3-го Прибалтийского фронта, войска которого 17 июля перешли в наступление.
Нашему полку была поставлена боевая задача - разрушить узловую железнодорожную станцию Яунтлатгале, что юго-западнее города Острова, не допустить угона подвижного состава, вывозки боевой техники и трофеев в направлении Риги и Двинска. Мы с командиром полка гвардии майором В. К. Морозовым первыми в дивизии на новом фронте повели эскадрилью "петляковых" в бой. Курс на аэродром истребителей в районе Порхова, Ла-5 встречают нас в воздухе, пристраиваются на флангах нашей девятки - четверка слева и четверка справа. Морозов улыбается: смотри, мол, штурман, какая у нас охрана, это не сорок второй год, когда нас прикрывали не более четырех "ястребков".
Идем курсом на юг. Видимость отличная: как у нас говорили, миллион на миллион. Вдали серебрится река Великая, там оборона фашистов. Считанные дни осталось им сидеть за очередным валом, хоть они и назвали его "Пантерой". Высота три тысячи метров, на цель находим с юга, чтобы ударить вдоль железнодорожных путей. Командир дает команду на перестроение в колонну звеньев. Нашему ведущему звену наносить удар но южным выходным стрелкам, ведомые бьют по центру станции. За нами звено гвардии лейтенанта А. Агеева, замыкает колонну командир звена гвардии лейтенант К. Шестаков. Штурманы звеньев гвардейцы-лейтенанты В. Скачко и М. Суховаров имеют опыт бомбометания с пикирования, в выполнении задания можно не сомневаться.
Вот и цель! На путях станции вижу эшелоны и паровозы, которые окутываются облаками пара,- видно, подают тревожные гудки, заметив наши самолеты. Тормозные решетки выпущены, цель в центре прицела. Даю команду "Пошел!", и самолет энергично переходит в пике. С высоты две тысячи метров тонна бомб обрушивается на эшелоны, стоящие на путях. На выходе из пике наблюдаем результат удара-станции не видно, псе покрыто сплошными разрывами и облаками пыли.
Морозов убрал газ - нужно дать ведомым звеньям занять свои места в строю. "Лавочкины" выписывают замысловатые восьмерки, охраняя нас от фашистских стервятников. И в это время повисают черные шапки разрывов снарядов зениток, но разрывы в хвосте строя: наша скорость выше, чем та, которую рассчитали фашисты, открывая огонь. Осматриваемся с командиром - вся девятка в строю. Вдали видим пару "фоккеров", но они к нам не подходят.
Через 50 минут полета мы дома. После посадки все собрались у КП и возбужденно обмениваются впечатлениями.
В течение шести дней мы систематически наносили удары по станции - ни один эшелон не прошел на юго-запад.
Почти три месяца наша дивизия с другими частями армии поддерживала наступление наземных войск. Было много напряженных боевых вылетов. 29 сентября эскадрилья, которую вели гвардии капитан В. С. Гуцев и штурман гвардии капитан С. И. Гуляев, прорвавшись через заградительный огонь зениток, разбомбила понтонную переправу через Западную Двину, северо-западнее города Двинска. Особенно точным был удар замыкавшего звена, которое вели летчик гвардии капитан И. Н. Ермаков и штурман гвардии старший лейтенант В. П. Казаков. Переправа была поражена шестью прямыми попаданиями и полностью выведена из строя, что подтвердил фотоконтроль.
За несколько дней до освобождения Риги воздушная разведка обнаружила скопление различных судов, автотранспорта и боевой техники противника в порту Айнажи, на восточном берегу Рижского залива. Фашисты, отступая, планировали переправиться на западный берег залива, потому что все дороги на Ригу были перекрыты. Эскадрилья, ведомая гвардии капитаном П. С. Семаком, нанесла удар по скопищу плавсредств и по пирсу, у которого шла погрузка. Бомбы рвались в самой гуще скопления противника у пирса, а одна фугаска разнесла баржу.
11 октября наш и еще один полк дивизии перелетели на аэродром Цесис, что в 60 километрах восточное Риги, а через два дня наши войска освободили город. Вечером 13 октября 1944 г. была передана благодарность Верховного Главнокомандования частям и соединениям, принимавшим участие в освобождении столицы Латвии.
