АВИАБИБЛИОТЕКА: И ВОЗВРАЩАЛИСЬ С ПОБЕДОЙ

В бою гвардейцы

Наш 31-й скоростной бомбардировочный полк, ставший в декабре 1941 г. 4-м гвардейским, еще находясь в составе 7-й отдельной армии, действовавшей на Петрозаводском направлении, наносил бомбовые удары по объектам противника, расположенным близ Тихвина. У каждого из нас было одно стремление - отстоять Ленинград.

15 ноября Пе-2 наносили бомбовый удар по батареям противника на территории совхоза "1 Мая" в районе Тихвина. При втором заходе на цель вражеский снаряд попал в левый мотор самолета, где в экипаже были Б. Афонин, И. Карпов и В. Карпенко. Командир Афонин принял все меры, чтобы удержать машину в горизонтальном положении, но последовал второй удар, осколок зенитного снаряда попал в стабилизатор. Возникла тряска. Летчик с помощью штурмана вывел "петлякова" из зоны огня, но высота катастрофически падала, нарастала тряска, а кругом - лесная чаща. Экипаж с предельным напряжением продолжал полет на восток.

- Смотри, поляна! - закричал штурман.

Летчик мгновенно среагировал и, преодолевая нагрузку на рули управления, довернул бомбардировщик на поляну. Мысль одна - спасти экипаж. Афонин перекрыл бензобаки, выпустил посадочные щитки, выключил зажигание и стал плавно спускаться на своем тяжелом Пе-2. Треск, глухой удар. Снежная пыль заволокла все вокруг.

Первым в сознание пришел командир экипажа.

- Кто жив?!

Молчание. Афонин увидел Карпова, который лежал, зажатый в деформированной кабине, не подавая признаков жизни. В это время послышался голос стрелка-радиста Карпенко: вытирая лицо, тот сидел в десяти метрах от фюзеляжа.

- Скорее ко мне! - крикнул командир, - Надо спасать штурмана.

Сгоряча Афонин не замечал, что по его лицу струится кровь. Подбежавший Карпенко вытащил индивидуальный пакет и забинтовал командиру голову. Затем они наклонились над штурманом, пытаясь его приподнять. Он глухо застонал и открыл глаза.

- Да у него нога в другую сторону повернута,- тихо сказал стрелок-радист.

Афонин распустил парашют. В него бережно завернули Карпова...

- Пойду искать населенный пункт, а ты разожги костер. Ну, крепись! Скоро приеду за вами на санях. - Коренастая фигура Афонина скрылась в темнеющем еловом лесу.

Вернувшиеся экипажи после посадки доложили: задание выполнили, разбили артбатарею, а звено Морозова в составе экипажей Серова и Афонина разбомбило артиллерийский склад. Взрыв склада озарил пламенем опушку леса, местность заволокло черным густым облаком. Самолет Афонина был подбит, от звена отстал, терял высоту и рухнул в лес на нашей территории.

В район падения самолета была срочно направлена поисковая команда во главе с полковым врачом М. Стучинским. Но не так просто найти пострадавших в обширных тихвинских лесах.

Стояла тихая морозная ночь, в неподвижном лесу на полянке ярко горел костер. Карпенко старательно подкладывал сучья в огонь.

- Володя, мне холодно,- прохрипел штурман. Стрелок-радист взял второй парашют и укутал товарища.

"Только бы не потерять сознание, только бы выдержать страшную боль",-думал Карпов. Он вспомнил о семье, которая эвакуировалась в первый день войны из Латвии, о ее дальнейшей судьбе ничего не было известно.

...Заламывая ветки на пути, Борис Афонин упорно шел по глубокому снегу на восток. Изредка останавливался, прислушивался. Лес безмолвствовал. В ушах Афонина то и дело появлялся звон, ломило в висках. Пройдя с километр, летчик оказался на просеке и вскоре увидел санную дорогу, прошел еще сотню шагов, и за поредевшим лесом замерцали огоньки.

Местные жители, не теряя времени, принялись собирать сани в поход. Женщины успели напоить Афонина теплым молоком. И вот подводы резво помчались по снежной дороге. На горизонте появились три лыжника. Афонин стал пристально вглядываться, пытаясь определить форму и цвет их одежды. Подумал: а вдруг вражеские разведчики? Но это были свои, послышался знакомый голос врача Стучинского. Все обрадовались встрече и двинулись к месту падения бомбардировщика. Когда приблизились к лесу, Афонин встал и пошел впереди саней, определяя направление по заломанным веткам и следам, которые заметала поземка, рядом бежали две собаки, взятые с собой колхозником дедом Моисеевым Вскоре пришлось оставить лошадь - густой лес преграждал путь. Первыми почуяли место падения самолета собаки, они заскулили, заметались и дружно, с лаем, рванулись вперед. Прошла минута, вторая... и в лесной чаще вспыхнула ракета: это подавали сигнал пострадавшие.

И вот наконец встреча. Врач Стучинский вместе с Афониным бросились к штурману. Из белого парашютного полотна показалось лицо Карпова. Подняв голову, Иван тихо сказал: "Спину и ногу ломит..." - и потерял сознание. Врач быстро сделал укол, массаж груди. Признаки жизни возвращались медленно. Окружающие, подавленные своим бессилием помочь, напряженно смотрели на побелевшее лицо Карпова. Врач сделал еще укол.

- Надеюсь, штурмана удастся спасти, - сказал Стучинский.

Вырубили две жерди, связали их парашютными стропами, разостлали полотнища парашютов, Карпова уложили на импровизированные носилки и двинулись. Через час принесли Карпова к саням, уложили и тронулись в путь. Остановились в просторной, хорошо натопленной избе. Женщины наперебой несли сюда молоко, горячие пироги с грибами - роскошь по тем временам. Ребятишки с любопытством рассматривали летные меховые комбинезоны, мохнатые пестрые унты, шлемофоны. Афонин стал их угощать сохранившимся бортпайком.

Тепло распростившись с жителями, однополчане на грузовой машине отправились в деревню Большой Двор, где находился ближайший госпиталь. Полуторку пытался атаковать вражеский истребитель, но шофер не растерялся, мастерски отвернул машину, и очередь прошла в стороне. На второй день Карпова на санитарном самолете Пе-2 доставили в тыловой госпиталь в Череповец.

Несмотря на ранения, Афонин и Карпенко, уже со штурманом Головко, на пятый день повели звено бомбить неприятельскую колонну на дороге Тихвин - Будогощь. Они уничтожили шесть автомашин с живой силой и боеприпасами и одно буксируемое тягачом тяжелое орудие.

Путь Ивана Карпова к полному выздоровлению оказался трудным. Он, преодолевая боль, усиленно тренировался, "разрабатывал" ноги, позвоночник. И писал своим товарищам: "...громите коричневую гадину, я с вами, скоро займу свое место в кабине самолета". Однако медицинская комиссия дала заключение: "К летной работе не годен". Но коммунист Карпов через три месяца вернулся в полк, который был уже гвардейским. Радушно встретили мужественного патриота, назначили адъютантом эскадрильи, а вскоре коммунист Карпов добился, чтобы его допустили летать шгурманом звена. Он служил примером доблести и отваги для молодого пополнения, в боях под Ленинградом неоднократно проявлял храбрость и героизм, всегда шел на выручку попавшего в беду однополчанина. Одним из первых он был удостоен чести сфотографироваться у развернутого гвардейского знамени полка. Во время блокады города Ленина ему пришлось неоднократно вести неравные воздушные бои в районе Волхова, покидать горящий самолет.

Иван Егорович Карпов прошел с боями всю Прибалтику. Награжден многими боевыми орденами и медалями. Сейчас славный ветеран живет в Минске.

Стрелок-радист В. Карпенко продолжал летать на боевые задания, при прорыве блокады города Ленинграда погиб в неравном воздушном бою.

Коммуниста капитана Бориса Ивановича Афонина комиссар полка Григорий Ермилович Уланов часто ставил в пример. Борис Иванович считался лучшим разведчиком в полку, обладал большой силой воли. Он смело и грамотно выполнял все боевые задания, воодушевлял своих подчиненных на подвиг, часто вступал в неравные бои с вражескими самолетами и выходил победителем. После выполнения боевого задания делился опытом борьбы в воздушных боях с товарищами.

В начале сентября 1942 г. 4-й гвардейский бомбардировочный полк вошел в состав 14-й воздушной армия и перелетел на аэродромы Волховского фронта. В этом же месяце экипаж капитана Б. И. Афонина, выполняя очередной разведывательный полет, не вернулся. Весь полк тяжело переживал утрату, а техник его самолета Павел Сергеевич Шашкин целые сутки не покидал стоянку, жил надеждой: а вдруг Борис Иванович прилетит? Что же произошло?

Экипаж был а7аковап четырьмя Me-109, бой длился более 20 минут. Ребята, умело маневрируя, метко отбивали атаки противника. Чтобы поставить под удар вражеский истребитель, летчик предпринял хитрый и опасный маневр. Предупредив экипаж, он резко убрал газ и увеличил угол атаки самолета. Истребитель, который зашел строго в хвост, не ожидал такого приема, ему грозило столкновение с Пе-2, и он вынужден был выйти из атаки вверх, оказавшись в зоне обстрела крупнокалиберного пулемета штурмана, который и прошил его очередью. Ме-109 вспыхнул и камнем рухнул в лес. Более десяти атак отбил экипаж. Запас патронов был на исходе, штурман и стрелок-радист стали экономить патроны. Вражеские истребители, видимо, заметили это, предприняли одновременную атаку с трех направлений. Командир принял все меры, чтобы уйти от прицельного огня. Стрелку-радисту Г. Г. Носову удалось поджечь один из Ме-109, он задымил и резко вышел из атаки.

- Командир! Кончились патроны! - закричал Носов.

В это время одному из стервятников удалось поразить центральный бензиновый бак. Штурман Ермаков (к сожалению, память не сохранила его имя и отчество) был убит. Пе-2 охватило пламя. Летчик пытался сбить его. И тут последовал взрыв.

Стрелок-радист погиб. Но в этой смертельной ситуации Афонин остался живым.

Многое коммунисту Афонину еще пришлось испытать, выстрадать. Его несгибаемая воля к победе, любовь к Отечеству снискали всеобщее уважение. Он награжден двумя боевыми орденами и многими медалями. Сегодня Борис Иванович живет и трудится в городе Уральске.

В 1942 г. полк вел систематическую воздушную разведку в районе Мги, Синявина, рощи "Круглая" и аэродромов противника. Удалось своевременно обнаружить сосредоточение вражеской авиации на аэродроме Бородулино, переброску вражеских войск по железной дороге с южного направления под Ленинград, установить наличие соединений 11-й вражеской армии, которая ранее дислоцировалась в Крыму.

Бомбовый удар по аэродрому наносила 3-я эскадрилья. Облачность 800-1200 метров, моросящий дождь, видимость 4-5 километров. Но обстановка требовала выполнить боевое задание,- ведь 60 вражеских самолетов на аэродроме готовились нанести удар по Ленинграду и нашим оборонявшимся войскам. Подлетая к цели, наши экипажи во главе с ведущим майором В. Новиковым и штурманом эскадрильи капитаном С. Козельковым увидели на летном поле большое скопление самолетов Ю-88, Me-109 и Ю-52, по аэродрому двигались автобензозаправщики. Последовала команда штурмана: "Так держать!" Все командиры самолетов Пе-2 заняли в строю свои боевые места. Настал самый ответственный и напряженный момент: выдержать заданный боевой курс, скорость, высоту. Вражеская зенитка молчала, видимо, гитлеровцы из-за плохой погоды приняли наши самолеты за свои, так как в это время заходили на посадку "юпкерсы".

В прицелах показалась окраина летного поля и стоявшие там самолеты со свастикой. Штурманы нажали на боевые кнопки. Наши "петляковы" вздрогнули, освободившись от фугасных, осколочных и зажигательных бомб, которые обрушились на вражеские самолеты, автобензозаправщики. Стрелки-радисты А. Серов, В. Футулкин, Н. Краснов, Б. Касьян, С. Волков, А. Мирошкин, А. Гриценко, Г. Карелов, И. Лотаков открыли огонь по разбегающимся фрицам. На аэродроме произошли сильные взрывы. Все летное поле охватило зарево. Результат: 38 вражеских самолетов, большое количество бензозаправщиков и личного состава было уничтожено [* Красная звезда, 1968, 20 апр. 206]*. Летным составом 3-й эскадрильи был совершен героический подвиг.

21 сентября 1942 г. эскадрилья, ведомая капитаном П. И. Семаком, нанесла эффективный удар по вражеским артиллерийским и минометным батареям в районе Синявина, но с командного пункта наземных войск последовал приказ: "петляковым" повторить заход на цель! Капитан Семак стал повторно заводить свою девятку на цель. Вражеские истребители в это время находились в районе Синявина под нижней кромкой облаков и были обнаружены с опозданием. Противник был опытным и, выждав момент, атаковал наши звенья на развороте с флангов. С первой атаки были подбиты два наши самолета. Повторную атаку "мессеров" штурманы и стрелки-радисты отбили метким пулеметным огнем. Пересекая линию фронта, ведущий девятки передал по радио: "Всем летчикам держаться в строю!" Последовала новая атака Me-109 одновременно сверху и снизу, но при отражении ее один Me-109 был сбит групповым огнем штурманов. Однако и два наших подбитых Пе-2 вынуждены были отстать от строя девятки и подверглись более десяти атакам вражеских истребителей. В ожесточенном бою членам наших экипажей удалось сбить еще два стервятника, но были сбиты и ведомые экипажи командиров звеньев А. А. Линчевского и А. И. Серова, а их штурманы Николай Байковский и Иван Карпов получили ранения.

Превозмогая боль, гвардейцы продолжали вести меткий огонь. В это время появилась еще одна группа "мессеров", которая с ходу атаковала самолеты Линчевского, Серова и ведущее звено эскадрильи. "Боеприпасы на исходе!" - крикнул штурман Байковский и стал отстреливаться из ракетницы. "Мессер" при виде летящего огненного шара не выдержал и резко отвернул. Последовали атаки снизу, в самолете Линчевского был выведен из строя один мотор, штурман и стрелок-радист были убиты, а Линчевский ранен в ногу. Увидев, что штурман и стрелок-радист не ведут огня, три "мессера" подошли к самолету Линчевского слева и справа, третий Me-109 ударил по работающему мотору. Наш Пе-2 продолжал полет. Тогда один Me-109 подошел с левой стороны и в упор стал расстреливать летчика.

Каждая гибель гвардейца оставляла в сердце жгучую печаль и лютую ненависть к врагу. Допущенная неосмотрительность в боевом полете, промедление одного из членов экипажа оказывались роковыми и непоправимыми. После выздоровления и возвращения в полк Анатолий Анатольевич Линчевский рассказывал: "Фриц, подлетев к моей кабине, стал разглядывать, жив ли я. У меня от ненависти застучало сердце и мгновенно созрела мысль - ударить своей левой плоскостью по крылу стервятника. Взяв ручку на себя, ногой довернул свой Пе-2 на врага. Удар пришелся точно по крылу, плоскость отлетела, противник винтом полетел к земле. Мой самолет бросило влево, и я завис на какое-то мгновение на ремнях. С трудом выровнял самолет, попытался встать на ноги, но не мог. Самолет начал вздрагивать и загорелся. Превозмогая боль, я перевернул машину, сорвал аварийный ручной фонарь. Меня выбросило из кабины. Успел раскрыть парашют примерно на высоте 500 метров и потерял сознание..."

Потом, оставшись после ранения хромым, Линчевский добился разрешения снова летать. Громил гитлеровцев в Прибалтике, был награжден многими орденами и медалями. После демобилизации Анатолий Анатольевич жил и работал в Москве. В 1979 году ветеран умер.

...Гвардейцы продолжали отбивать атаки наседавших "мессеров", - ведь их было восемь, а наших Пе-2 оставалось четыре. В самолете командира звена А. И. Серова были повреждены рули управления, а вражеские истребители атаковали одновременно снизу и сверху. Штурман И. Е. Карпов открыл огонь, но "мессер" упорно шел на сближение и также вел огонь. Исход боя решали секунды. Мужество, храбрость и воля к победе помогли Карпову метким огнем сбить противника. Но второму "мессеру" удалось снизу поразить наш бомбардировщик, правая плоскость загорелась, пламя быстро распространилось по самолету, языки огня окутали кабину штурмана. Серов дал команду прыгать. Карпов, преодолевая боль, покинул горящую машину, за ним последовал стрелок-радист Карпенко. Когда у Карпова раскрылся парашют, он увидел впереди себя, ниже, охваченный пламенем Пе-2, который на высоте 80 метров взорвался. Гвардеец А. И. Серов погиб смертью героя. Карпова и Карпенко подобрали санитары и оказали им помощь. После излечения в тыловом госпитале они вернулись в родной полк.

Чем же для остальных закончился этот жестокий бой? Вражеские истребители ринулись на ведущее звено девятки. Задняя полусфера звена самолетов Пе-2 озарилась встречными светящимися трассами огня. Пе-2 летчика Семянникова (к сожалению, его имя и отчество не сохранились в моей памяти) был атакован с правого фланга, и по поведению самолета видно было, что экипаж погиб, так как самолет, покачиваясь с крыла на крыло, с правым разворотом вошел в пикирование и врезался в болото. Ведущий девятки капитан П. И. Семак и старший лейтенант А. И. Кривошапко, который шел слева от ведущего, решили использовать облачность и с набором высоты вошли в облака. Самолет Кривошапко имел повреждение бензобака, и он вынужден был произвести вынужденную посадку на аэродром наших истребителей. Экипаж капитана П. И. Семака вернулся на аэродром.

Я рассказал подробно об этом тяжелом воздушном бое не как о каком-то исключении - гвардейцам приходилось драться до последнего вздоха, многие из них лежат в безымянных могилах. Их воинская доблесть навсегда останется в благодарной памяти потомков.

Осень и зима 1942 г. для всего личного состава полка и батальона аэродромного обслуживания были очень тяжелыми. Стояла низкая облачность, частые осадки ограничивали видимость. Снежные заносы усложняли излет и посадку. Техническому составу приходилось по ночам расчищать аэродром и рулежные дорожки. Район полетов ориентирами был крайне беден, а вынужденная посадка на лесной и болотистой местности была очень опасной. Полк нес невосполнимые потери. Нам пришлось срочно готовить молодые экипажи из пополнения.

В декабре 1942 г. и в начале 1943 г. боевая нагрузка на гвардейцев заметно увеличилась. Мы наносили бомбовые удары по скоплению вражеской техники на железнодорожных станциях Любань, Тосно, Батецкая, Мга вели постоянную фоторазведку укрепрайонов Мги, Синявина, Киришей, Рабочих поселков ? 1, 5, 7, 8, а также вражеских аэродромов. Ведя разведку, бомбили важные цели.

Частые полеты на площадную фоторазведку сильно укрепленных районов подсказывали, что командование Волховского и Ленинградского фронтов готовит большой удар по врагу. Наши командиры и штурманы эскадрилий и звеньев, в том числе и я, были на передовых позициях 128-й и 376-й стрелковых дивизий, с наблюдательных пунктов при помощи стереотруб и полевых биноклей уточняли укрепленные точки врага и переносили их на свои летные карты. Мы видели, в каких невероятно тяжелых условиях наши доблестные пехотинцы, артиллеристы, саперы удерживают передовые позиции, находясь под вражеским обстрелом. За полтора годи гитлеровские войска построили мощные укрепления, установили бронированные колпаки, зарыли на высоте танки. Сильная полоса обороны проходила в районе Синявина, Мги, Рабочих поселков ? 1 и 8, где немцы построили дерево-земляные валы шириной 1-2 метра и высотой до 2 метров, облили их водой, и они, обледенев, стали трудно преодолимыми. С высоты 800-100о метров полета эти сооружения хорошо просматривались.

В полку активно проводилась партийно-политическая работа, в звеньях и экипажах шел обмен опытом. Каждый коммунист, комсомолец и беспартийный брал священные обязательства под девизами: "Разобьем врага под Ленинградом!", "Будем бить гитлеровцев по-сталинградски!" Во всех эскадрильях выпускались бюллетени и "боевые листки", каждый боец горел желанием приблизить разгром гитлеровских захватчиков.

В 7 часов утра 12 января 1943 г. был зачитан приказ о нанесении совместных ударов Волховского и Ленинградского фронтов с задачей прорыва блокады Ленинграда. Технический состав готовил самолеты, вооруженцы, механики и мотористы заканчивали подвеску бомб, укладывали пулеметные ленты. Летный состав уточнял цели по фотопланшетам, готовил расчеты, командиры эскадрилий и звеньевые определяли боевой порядок на маршруте и над целью.

И вот взлетела зеленая ракета - сигнал членам экипажей занять места в самолетах. Техники и мотористы ловко и быстро помогали своим боевым товарищам надеть парашюты, убирали подушки с радиаторов и чехлы с трубок Пито, снимали струбцины с рулей управления. Никаких лишних слов, никакой суеты. В 8 часов 30 минут начался запуск моторов, все двадцать семь Пе-2 загудели, поднимая вихри кристаллического снега.

Эскадрильи и звенья, взлетая поочередно, собрались "на петле" и взяли курс на заданные цели в районе Мги и Синявина. При заходе на цели вражеские зенитные батареи открыли сильный заградительный огонь, но бомбовый удар был нанесен точно. Спустя два часа гвардейцы снова взлетели. И снова противник встретил нас сильным зенитным огнем. Казалось, в воздухе нет места, чтобы пробиться через сплошные разрывы. Презирая опасность, ведущие групп точно вывели свои "петляковы" на цели. Отходя от них, мы увидели несколько больших взрывов артиллерийских складов гитлеровцев.

С командного пункта последовал приказ: "Петляковым" выполнять повторный заход на цель!" Ведущий, приняв приказ, передал своим экипажам: "За мной в драку! Огонь вести по траншеям и бегущим фрицам!"

С высоты 900-600 метров было видно, как от беспрерывных взрывов местами горели торфяники, испуская черный едкий дым и пар, трудно было различить местность, все было перепахано. Это было возмездие |.ч слезы и смерть дорогих ленинградцев.

При отходе от цели стрелок-радист А. Н. Серов передал: "Вижу справа две группы Ме-109!" Все экипажи Пе-2 приняли боевой порядок для отражения вражеских истребителей. В это время над целью барражировали четыре пары наших истребителей, которые смело ринулись на "мессеры", завязался воздушный бой. Однако часть Me-109 прорвалась к нашим самолетам. Стрелки-радисты Н. А. Данюшин, С. Д. Петров, И. Ф. Гуляшнин, С. В. Волков, А. П. Мирошкин, А. П. Гриценко, Н. М. Додельцев, Н. А. Краснов, Б. А. Касьян и другие открыли прицельный огонь. Атака снизу была отбита, один Ме-109 подбит. Вражеские пары Ме-109 перешли на атаку с верхней полусферы. Штурманы открыли огонь с дистанции 500-600 метров, стремясь не допустить вражеские истребители. От трасс, прошивавших воздушное пространство, рябило в глазах. Атаки вражеские истребители продолжали и над нашей территорией. Они стремились зайти в хвост, в "мертвое" пространство Пе-2. Более шести атак было отбито нашими экипажами. Ведущие групп В. К. Морозов, М. Ф. Тузов и я своевременно маневрировали. В результате групповым огнем штурманов и стрелков-радистов было сбито два Ме-109, по и наши два экипажа получили повреждения моторов и вынуждены были сесть на аэродромы истребителей.

Особую храбрость и мужество проявили в этом бою н в последующих вылетах в районы Синявина и Мги летчики и штурманы И. Е. Карпов, А. И. Агеев, М. И. Жерновой, С. О. Вдовиченко, А. С. Волков, И. М. Совит, В. С. Цветков, П. Д. Глатонов, В. А. Казаков, П. И. Дубровин, С. Т. Гуляев, Н. И. Миронов, В. П. Пшеничный, И. А. Борисенко, А. В. Егиазарян, В, А. Иванов, Д. П. Крохалев, М. А. Маклашин, Е. К, Шампаров, К. А. Шестаков, В. М. Лаврик и многие другие гвардейцы.

22 февраля 1943 г. экипаж майора И. И. Трубицына, производивший разведку, был атакован двумя Ме-109. Несколько атак экипаж отбил, но вражеские истребители продолжали его упорно преследовать уже над нашей территорией. По команде штурмана капитане Н. Ф. Смирнова летчик резко довернул самолет вправо, и штурману удалось поймать стервятника в прицел, последовала длинная очередь, "мессер" перевернулся и камнем врезался в лес. В это время подошли еще два вражеских "охотника" Ме-109. Наш экипаж их вовремя не обнаружил, все его внимание было сосредоточено на Ме-109, который продолжал преследование. Вражеские "охотники" с эмблемой "пикового туза" на фюзеляже на большой скорости подошли снизу и открыли огонь. Пе-2 загорелся, штурман был убит.

Из рассказов офицеров наземных войск и стрелка" радиста И. Н. Корнева мы узнали, что члены экипажа, и в первую очередь стрелок-радист, просмотрели, когда появились "охотники". Корнев открыл огонь по противнику, атаковавшему снизу, когда вражеский огонь уже сделал непоправимое. И. И. Трубицын пытался сбить пламя, но огонь охватил обе плоскости. Последовала команда летчика покинуть самолет, Корнев выпрыгнул через нижний люк своей кабины, Н. Ф. Смирнов, недвижимый, остался в штурманской кабине, а Трубицын оставил горящий самолет через верхний люк кабины, сбросив фонарь, но стропы парашюта захлестнулись за стабилизатор, при ударе самолет глубоко ушел в болото, а летчика отбросило на 30 метров в торфяник. Любимец полка, коммунист, командир 2-й эскадрильи, гвардии майор Иван Иосифович Трубицын скончался. Однополчане похоронили четырежды орденоносца, участника боев в Испании со всеми воинскими почестями на окраине деревни Сарожа.

При подготовке и проведении Новгородско-Лужской операции мы продолжали бомбить противника, содействуя нашим сухопутным войскам в прорыве его обороны. Так, 8 января 1944 г. наша группа нанесла удар по автоколонне, которая двигалась из Новгорода на Подберезье. Было сброшено более 450 осколочных и фугасных бомб. Возникло семь очагов пожара, последовало три больших взрыва. После бомбового удара мы атаковали автоколонну всеми огневыми средствами.

Запомнился мне полет в феврале того же года. Задание было такое - в составе девяти Пе-2 нанести бомбовый удар по артбатареям и укрепленному району северо-западнее Новгорода. Уже при подходе к цели слышу доклад штурмана Вдовиченко: "Командир, в прицеле ничего не вижу, все сливается". Я бросил взгляд на штурмана, он очень волновался. Что-то случилось, но времени терять было нельзя. Я принял решение выполнить бомбометание с пикирования. Передаю команду командирам звеньев: "Бомбить каждому звену самостоятельно, всем штурманам над целью продублировать ручкой аварийного сброса бомб". Цель была поражена. Вражеские артбатареи прекратили вести огонь. Замыкающее звено сфотографировало результаты бомбометания.

Более двух лет полк вел тяжелые бои с немецко-фашистскими войсками под Ленинградом. Наши гвардейцы вложили немалый вклад в успех прорыва и снятия блокады. Мы выполняли задачи в сложной обстановке: лесисто-болотистая местность, частые снегопады и обледенение самолетов создавали исключительно тяжелые условия. Особо хочу отметить бесстрашие и летное мастерство штурманов, с которыми мне приходилось летать,- В. П. Пшеничного, С. А. Козелькова, С. П. Тюрикова, И. П. Коробова.

Мужество и трудолюбие проявляли наши инженеры, техники, вооруженны, они порой по нескольку суток, в любую погоду, устраняли повреждения на самолетах, меняли моторы и т. д. Настоящие трудовые подвиги совершали инженеры Д. В. Кудзин, М. А. Гусев, В. Т. Ярцев, техники и механики В. М. Духанин, Н. А. Биджиев, А. Н. Батраков, П. С. Шашкин, П. С. Овсяников, С,. В. Труфонов, И. Я. Соловьев, Л. Л. Каленик, И. М. Мистинев, И. И. Васильев, Б. Л. Анохин, В. Ф. Турченко и другие. У них были золотые руки и горячие сердца, они отдавали все свои силы для Победы. Все они были награждены орденами и медалями.

Не могу не сказать о бесстрашной и мужественной летчице Ане Чикуновой (по мужу Дубровиной, после войны она вырастила и воспитала троих детей), которая в снегопад и туман на самолете По-2 совершала полеты для связи штаба 14-й воздушной армии, а также вывозила раненых в тыловые госпитали, доставляла запчасти для поврежденных самолетов. Аня была награждена орденами и медалями. В настоящее время А. С. Дубровина живет в Гомеле.

Битва за Ленинград была великим подвигом воинов Волховского и Ленинградского фронтов, подвигом всех ленинградцев, которые сумели победить голод и холод. жестокие артиллерийские обстрелы, варварские налеты вражеских самолетов.

Прошло уже много времени, а оставшихся в живых однополчан зовут по прежнему встретиться чувств;) фронтовой дружбы, традиции боевой доблести. Il.i встречах однополчан выносится гвардейское Красное знамя, которое с достоинством и честью были пронесено через пламя великой битвы. Оно напоминает нам о почетном долге хранить боевые традиции и учить молодежь защищать самое дорогое в жизни - наше Отечество.