ШТУРМАН САВЛУКОВ
В 1939 году после окончания Оренбургской школы штурманов лейтенант Федор Савлуков был направлен для прохождения службы в 21-й дальнебомбардировочный авиационный полк.
С этим полком и связана дальнейшая служба Савлукова.
В пять ноль-ноль 22 июня 1941 года весь личный состав полка подняли по боевой тревоге, а уже через час все исправные самолеты ДБ-Зф были готовы к взлету.
Но лишь спустя трое суток, 25 июня, был получен первый боевой приказ - с наступлением рассвета следующего дня нанести удары по военно-промышленным объектам Румынии.
В четыре часа утра семнадцать наиболее подготовленных экипажей, подняв двадцать тонн бомб, взлетели, построились звеньями и через Черное море направились к Румынии, а достигнув границы, разошлись в трех направлениях. Противник, видимо, не ожидал этого налета - зенитная артиллерия открыла огонь по бомбардировщикам только тогда, когда начали рваться бомбы.
Истребители тоже взлетели поздно и смогли атаковать бомбардировщиков лишь после того, как те отошли от цели. Численное превосходство было на стороне истребителей. Бомбардировщики смело вступили в неравный воздушный бой.
Звено капитана Кругликова организованным огнем сумело отбить все атаки истребителей и вернулось на аэродром базирования без потерь. На пятерку старшего лейтенанта Цейгина набросились восемь истребителей Ме-109, Бой длился десять минут. Стрелок-радист Старостин из экипажа ведущего группы сбил одного истребителя. Но в той же атаке был подожжен самолет ведомого - лейтенанта Мухартых. С охваченной пламенем машины стрелок-радист Моторин меткой очередью сбил второй Ме-109. Летчик Мухартых попытался загасить пламя скольжением на крыло, но безуспешно. Самолет взорвался, весь экипаж погиб. Это была первая боевая потеря в 21-м дальнебомбардировочном.
На следующий день полку было приказано нанести удары по колонне танков и мотопехоты, двигающейся по шоссе Люблин-Львов. Предстоял восьмичасовой боевой вылет. При постановке задачи командир полка дал указание командирам групп - при отсутствии истребителей в районе цели для большей эффективности удара действовать звеньями и даже одиночными экипажами.
Первую группу из пяти самолетов вел командир авиаэскадрильи капитан Кошелец. В нее входило звено лейтенанта Дмитрия Тарасова. Замыкающим звена и группы был самолет летчика Маркина со штурманом Савлуковым.
Группа Кошельца взлетела в тринадцать ноль-ноль и, собравшись над аэродромом, легла на курс. Летели на высоте 1000 метров, при отличной видимости и полном отсутствии облачности. Через три часа полета впереди показалась река Буг - государственная граница. В момент пересечения реки самолет Маркина сильно толкнуло и подбросило вверх с левым креном, одновременно раздался треск - это разорвался снаряд, угодивший в самолет. Штурман тут же почувствовал, как ожгло правую бровь, потом пошла кровь. Быстро открыв аптечку, Савлуков достал тампон и зажал им рану. Осмотрелся - самолет не горит; можно наложить повязку.
В течение нескольких секунд никто из членов экипажа не произнес ни слова, все ждали последствий прямого попадания снаряда в самолет.
Наконец в наушниках прозвучал доклад стрелка-радиста Черного;
- Товарищ командир, через нижний люк мою кабину заливает бензином.
- Видимо, пробит центральный бак. На его бензиномере - нуль,-спокойно отвежл командир.-Штурман, рассчитай, хватит ли оставшегося горючего для выполнения задания.
Федор быстро произвел расчеты. О своем ранении ничего не сказал. Горючего хватало, и решили продолжать выполнение задания.
По шоссе двигалась техника противника. В воздухе истребителей не было. Командир группы дал сигнал на перестроение в колонну по одному, командир звена продублировал сигнал. К цели подходили не колонной, а, скорее, вытянутым пеленгом - уступом вправо, с тем чтобы удобнее было отбомбиться каждому экипажу по выбранной цели. Такой порядок исключал взаимную огневую поддержку при ведении боя с истребителями, экипаж при ведении огня мог рассчитывать только на себя.
Пролетели еще немного. Теперь уже можно было различить, что по шоссе шли автомашины, а сбоку от них - танки.
Летчик Маркин выдержал заданную высоту бомбометания и скорость. Штурман Савлуков привычно быстро рассчитал угол прицеливания, угол сноса самолета, создаваемого ветром, и данные установил на прицеле, Впереди слева начали рваться бомбы. Поднялось огромное облако пыли. Вражеская колонна остановилась. Наползая одна на другую, автомашины скатывались в кюветы. Остановились и танки. В сторону уйти они не могли: с одной стороны к шоссе подступал лес, с другой было скопление машин. Из них выскакивали солдаты и бежали подальше от шоссе.
Федор выбрал цель - скопление техники - и немного довернул самолет. Цель поползла по курсовой черте прицела, и, когда пришла на установленный угол прицеливания, Савлуков нажал на кнопку сбрасывателя. Полетели первые пять стокилограммовых бомб. По самолетам с земли не стреляли. "Не пришли еще в себя",- думал Савлуков, следя за тем, как падали бомбы. Высота небольшая, всё хорошо видно. Две сотки разорвались точно у машин, превратив их в груду металлолома, остальные - в овраге, не причинив гитлеровцам ущерба. Цепочка самолетов растянулась. Командир группы развернулся на второй заход, ведомые подтянулись к нему. Каждый экипаж снова выбрал себе цель и сбросил еще по пять бомб. Цель была перекрыта, но из-за поднявшейся пыли точно установить результаты бомбометания оказалось невозможно.
Развернулись на обратный маршрут. И тут же раздалась короткая очередь с турельного пулемета. Стрелок-радист Черный доложил;
- Наш самолет атакуют два Ме-109, пока ведут огонь с большой дистанции. Всего в атаку на группу заходят двенадцать истребителей.
Маркин прижал самолет к земле до 50-60 метров, чтобы лишить истребителей возможности атаковать снизу, и стал выполнять полет короткими изломами. Он стремился создать стрелкам наилучшие условия для ведения огня и затруднить прицеливание "мессерам".
С появлением истребителей ведущий группы сбавил скорость до минимума, задумав быстрее собрать группу, Первый ведомый уже прижался к нему, и теперь они отбивались парой. Командир звена Дмитрий Тарасов тоже сбавил скорость, чтобы быстрее собрать свое звено, но не успел: отражать атаки трех истребителей было одному не под силу, а ведомые еще не подтянулись. В одной из атак в самолет Тарасова угодил снаряд. Маркин и Савлуков видели, как самолет командира звена вспыхнул, а после развернулся и пошел со снижением к шоссе.
Первую и вторую атаки истребителей стрелки экипажа Маркина отразили успешно. В следующей атаке участвовало сразу три истребителя. Стрелок-радист Черный сбил одного, сорвал атаку второго, а вот третьему истребителю удалось выпустить по бомбардировщику длинную очередь. Самопроизвольно вывалилось шасси, выпустились закрылки, скорость полета упала до критической. Теперь при малейшей ошибке летчика самолет немедленно свалился бы на крыло или на нос.
Но, как ни странно, противник прекратил атаки,
Медленно тянулось время. Самолет не летел, а полз, едва не задевая макушки деревьев и крыши домов. Сразу за линией фронта сели в поле, о месте посадки донесли на КП полка. А на следующий день на транспортном самолете улетели на базу.
На разборе полета, проведенном командиром полка, были тщательно проанализированы допущенные ошибки и сделан вывод: o целях усиления огневой мощи, o боях с истребителями впредь при ударах по узким целям действовать только звеньями. Была также восстановлена картина боя и гибели командира звена Дмитрия Тарасова. Увлекшись боем, никто не видел, что из экипажа Тарасова кто-то выбросился с парашютом. Считалось, что и штурман, и воздушный стрелок, и стрелок-радист погибли вместе с командиром, врезавшись на горящем самолете в гущу вражеской техники. И только позже удалось узнать о подвиге, совершенном экипажем.
Оказалось, что в одной из атак был тяжело ранен в грудь стрелок-радист Борис Капустин. Это сразу ослабило оборону самолета, вражеский истребитель с короткой дистанции поджег его. Когда самолет охватило пламенем, командир экипажа передал по СПУ:
- Иду на таран. Кто может, должен выброситься с парашютом. Прощайте!
На развороте воздушный стрелок Сергей Ковальский первым покинул самолет и приземлился в стороне от шоссе, на опушке леса. Лицо и руки его обгорели, голова была рассечена осколком. С трудом добрался Сергей до ближайшей деревни Иваничи, которую заметил еще с воздуха. Жители деревни надежно укрыли его от гитлеровцев.
На другой день Сергею рассказали, что из горящего самолета, за несколько секунд до того как он врезался в скопление машин на шоссе, выпрыгнул еще один член экипажа - лейтенант. Он приземлился недалеко от шоссе, отстреливался до последнего патрона, убил несколько гитлеровцев. Фашисты схватили лейтенанта, зверски истязали его. Это был штурман самолета Борис Еремин.
Посмертно лейтенантам Дмитрию Захаровичу Тарасову и Борису Дмитриевичу Еремину присвоено звание Героя Советского Союза. Борис Капустин и Сергей Ковальский были награждены орденами.
Боевые вылеты o полку продолжались, но штурман Савлуков находился не у дел. Новых самолетов не поступало. Объясняли это тем, что выпускаемая промышленностью техника отправляется в первую очередь частям, действующим на главном, западном направлении. Пришлось смириться и ждать.
Неожиданно Федора назначили в экипаж летчика Кулешова (его штурман получил ранение и находился на излечении). Савлуков сразу приступил к выполнению боевых заданий - ведению воздушной разведки в глубоком тылу противника.
Для ведения днем воздушной разведки членам экипажа необходимы мужество, летное мастерство и военная хитрость. В полете надо избегать встреч с истребителями: над объектами разведки, прикрытыми огнем зенитной артиллерии, следует появляться неожиданно, с тем чтобы успеть решить задачу до того, как противник откроет прицельный огонь по бомбардировщику.
Летчик Кулешов и штурман Савлуков отлично справлялись со своим сложным делом. С первых же полетов они добывали ценные сведения для командования, В одном из номеров газеты Южного фронта отмечалось:
"Самые важные и ответственные задания по разведке глубокого тыла противника командование поручает экипажу Кулешова. Летчик Кулешов и штурман Савлуков поистине большие мастера глубоких рейдов, смелые и дерзкие следопыты. Командование достойно оценило их боевую работу, наградив часами",
Когда была реорганизована дальнебомбардировочная авиация и образована авиация дальнего действия (АДД), в состав ее вошел и 21,-й дбап. Номер его остался прежним, но именоваться он стал несколько иначе - 21-й авиаполк дальнего действия. Дальние бомбардировщики начали вести боевые действия преимущественно ночью, нанося удары по аэродромам, железнодорожным узлам и станциям, а если требовала обстановка, бомбардировали войска и технику противника на поле боя. И в этих, принципиально отличных от дневных полетах штурман Федор Савлуков действовал геройски. Когда на его счету было уже около шестидесяти ночных боевых вылетов, газета соединения в разделе "Следуйте примеру отважных" писала; "Учись умению и мастерству у штурмана Савлукова - мастера ночных полетов".
Шли дни. Росло количество боевых вылетов, а с ними и боевое мастерство штурмана капитана Савлукова, отмеченного высокой наградой - орденом Ленина. Федор получил орден из рук всесоюзного старосты Михаила Ивановича Калинина.
Вскоре он стал летать в составе экипажа Героя Советского Союза капитана И. Е. Гаврыша. По два, а то и по три боевых вылета за ночь выполняли они, сбрасывая бомбы на войска и технику противника, рвущегося к Кавказу.
В канун двадцать пятой годовщины Великого Октября прославленный экипаж обратился ко всем летчикам, штурманам и воздушным стрелкам соединения с призывом; "Увеличить бомбовые удары по врагу, бомбить цель наверняка, беспощадно истреблять живую силу и технику противника, добиваться увеличения бомбовой нагрузки самолетов, проявлять от взлета до посадки творческую инициативу и изобретательность". Почин этот подхватили во всех частях соединения.
Наступил 1943 год. На счету Федора Савлукова, уже майора, штурмана авиаэскадрильи, значилось сто шестьдесят успешно выполненных боевых вылетов. Теперь вместе со своим командиром эскадрильи Героем Советского Союза майором Валентином Ситновым они несли ответственность не только за свою собственную подготовку, но и за подготовку и действия подчиненных им штурманов и летчиков.
Работы и забот прибавилось. Все, чему надо было обучить подчиненных на земле и в аэродромных полетах. делалось в перерывах между боями. Но лучшими уроками для молодых воинов были действия Ситнова и Савлукова в схватках с врагом.
В первых числах апреля 1943 года полк получил задачу - уничтожить переправу и нанести удар по скоплениям войск и техники противника. При этом особое внимание обращалось на сильное прикрытие переправы средствами ПВО. Командир полка принял решение: эскадрилье Ситнова, действуя с малых высот, уничтожить переправу, а удар по скоплениям войск нанести силами двух других эскадрилий со средних высот, за пределами огня зенитных пулеметов.
Уничтожить переправу даже днем - задача сложная. Цель очень узкая, и часто бывает так, что серия бомб перекрывает ее, а переправа все же остается невредимой. Бомба должна разорваться в непосредственной близости от цели. Ночью эту задачу выполнить еще сложнее; переправу даже с малой высоты почти невозможно отличить от реки.
Тщательно изучив подходы к цели, командир и штурман эскадрильи решили производить бомбометание с высоты не более 400 метров. Они считали, что при свете луны удастся различить переправу не только визуально, но и в прицел.
Для большей надежности решили, что каждый экипаж выполнит по три захода на цель, с бомбометанием сериями - по три-четыре бомбы в каждой. За точку прицеливания приняли стыки переправы с берегом: в случае промахов будет уничтожено все, что сосредоточено на берегу.
Свои действия Ситнов и Савлуков продумали до деталей. Выполнив первый заход и произведя бомбометание, предполагали снизить высоту полета до 100 метров и встать в малый круг. Наблюдая за бомбометанием остальных экипажей, решили одновременно обстреливать из пулеметов зенитные точки, чтобы, отвлекая огонь на себя, создать подчиненным более спокойную обстановку при прицеливании.
Полет до цели протекал на малой высоте, и встреч с истребителями не было. На цель вышли неожиданно для противника. И только тогда, когда полетели вниз первые три бомбы с ведущего самолета, на земле засверкали выстрелы и замелькали трассирующие пули. Огонь вели зенитные пулеметы. Первая бомба разорвалась, не достигнув переправы и не разрушив ее. Две другие бомбы взорвались на берегу, причем от одной возник небольшой пожар (как выяснилось при последующем заходе, города какая-то автомашина, и это было существенной помощью экипажам для более точного выхода на цель и прицеливания).
Снизились до 100 метров и встали в круг. Штурман и воздушный стрелок короткими очередями вели огонь по зенитным точкам, в то же время наблюдая за разрывами бомб других экипажей. Бомбы рвались довольно близко от переправы, но с первого захода разрушить ее так и не удалось.
Начали второй заход. Два бомбардировщика на боевом курсе сблизились, и сброшенные ими бомбы стали рваться почти одновременно. Первые разорвались с недолетом, а две последующие разрушили переправу.
В третий заход, как и было запланировано, экипажи бомбили переправу с другого конца, но разрушить ее у берега так и не смогли. Об этом Федор и доложил командиру. Теперь они находились над целью одни, и весь зенитный огонь был сосредоточен только на их самолете.
В распоряжении оставалось семь стокилограммовых бомб. Посоветовались и решили выполнить еще два захода. В первый сбросили три бомбы; они хотя и перекрыли цель, но переправу не разрушили. Зашли еще раз. Цель - в перекрестии прицела: нажата кнопка - и четыре бомбы оторвались почти одновременно: так мал был интервал. Штурман приник к нижнему стеклу кабины в ожидании разрывов. Бомбы разорвались настолько близко от переправы, что казалось, все они попали в одну точку.
Боевая задача была выполнена.
К концу марта 1943 года фронт на юге нашей страны, за исключением Кубани, стабилизировался. Гитлеровцы, потерпев поражение под Сталинградом, надеялись поправить свое положение и вынашивали планы нового наступления на советско-германском фронте.
Особая роль при этом отводилась группировке войск, оборонявшихся на Таманском полуострове. Ей предстояло удержать плацдарм для наступления на Кавказ и отвлечь на себя с западного направления как можно больше советских войск.
С целью срыва замысла противника Северо-Кавказскому фронту была поставлена задача - разгромить на Кубани вражескую группировку.
Завязались ожесточенные бои. Ощущая недостаток в живой силе и технике, противник рассчитывал с помощью авиации сорвать наступление советских войск и уничтожить нашу десантную группу на Мысхако. В середине апреля на аэродромах Крыма и Тамани противник сосредоточил более восьмисот самолетов. Для их уничтожения были привлечены две дивизии АДД. В составе 50-й авиадивизии в решении этой задачи активно участвовал и 21-й авиационный полк.
Особенно успешными были удары дальних бомбардировщиков по аэродромам Сарабуз и Саки. Только за вторую половину апреля здесь было уничтожено и повреждено более ста немецких бомбардировщиков.
Эффективные действия соединений АДД вынудили противника перебазировать свою бомбардировочную авиацию из Крыма в Донбасс. Это сразу стало известно командованию АДД. Последовал приказ о нанесении ударов по новым аэродромам врага. При этом обращалось внимание на то, что бомбардировщики противника начинают взлет с наступлением темноты.
21-й авиаполк получил задачу в ночь на 25 июня 1943 года нанести удар по аэродрому противника в Енакиеве. Чтобы самолеты не успели взлететь, надо было до нанесения удара блокировать аэродром. Такую задачу командир полка поставил экипажу Ситнова. Приказал продумать, как лучше ее решить, и действовать самостоятельно.
Задача оказалась не из простых. Если пройти линию фронта в темноте, то за время полета до цели бомбардировщики противника успеют взлететь и аэродром будет пуст. Если же пройти линию фронта в светлое время, то встреч с вражескими истребителями не избежать ни на маршруте, ни в районе цели.
Все взвесив и проанализировав несколько вариантов полета, командир и штурман решили линию фронта пройти в светлое время, но проход ее и полет по территории противника выполнить на предельно малой высоте. Взлет произвели с таким расчетом, чтобы выйти в район цели с наступлением темноты.
Так и сделали. Темнота догнала самолет уже тогда, Когда он с набором высоты подходил к аэродрому Ена-киево. И летчик, и штурман видели, как бомбардировщики противника готовятся к взлету. Из аэронавигационных огней самолетов (АНО) образовалась длинная, почти прямая световая линия в сторону старта. Вот начал взлет первый самолет, второй выруливал на взлетную полосу. Не опоздать бы!
Направление полета к взлетно-посадочной полосе (ВПП) составляет угол около сорока пяти градусов, наиболее выгодный при бомбометании по узким целям. В воздухе по-прежнему тихо, с земли не обстреливают. Неожиданно один за другим со всех сторон аэродрома поднялось более десятка прожекторов, началась световая карусель.
Пошел на взлет еще один самолет, вдогонку ему полетели две двухсотпятидесятикилограммовые и одна пятисоткилограммовая бомбы. Сразу же замелькали огоньки на земле - заработала малокалиберная зенитная артиллерия. Ее огненные цепочки проскакивали в разные стороны от самолета. Разрывов снарядов артиллерии среднего калибра было не видно, мешали прожектора. Если такой снаряд разрывался впереди самолета и на одной с ним высоте - пахло взрывчаткой. Пока этого противного запаха никто не чувствовал.
Ситнов отжал штурвал и начал снижение, не меняя общего направления полета. Чтобы дать штурману понаблюдать результат бомбометания, летел с переменной нарастающей скоростью. Такой маневр принес хороший результат; и цепочки снарядов МЗА, и разрывы СЗА, которые теперь были хорошо видны стрелкам, все время оставались позади, а прожекторам никак не удавалось вцепиться в самолет.
Как всегда, штурман припал к нижнему стеклу в ожидании разрывов бомб. Первая разорвалась, не долетая полосы метров ста, вторая - тоже с недолетом, а третья, пятисоткилограммовая, разорвалась почти в центре полосы. Задача была выполнена - бомбардировщики противника до прихода главных сил 21-го полка не взлетят, а там уж и подавно.
Второй заход решили выполнить с обратным курсом. Задача стояла такая: серией из десяти стокилограммовых бомб накрыть выстроившиеся в колонну на рулежной дорожке самолеты, при возможности поджечь хотя бы один - создать световую точку для прицеливания своим товарищам. Была полная уверенность в том, что бомбардировщики противника уже не станут рассредоточиваться, поздно; сделай они это - и будет легче прицеливаться по выхлопному пламени моторов.
Развернулись, легли на боевой курс. Все навигационные огни выключены, на земле кромешная тьма. Только зенитные прожектора снова подняли свои лучи вверх, прощупывая пространство.
При подходе к границе аэродрома стали просматриваться две красные световые точки. "Наверное, второпях забыли выключить освещение какого-то автомобиля",- подумал штурман. По его расчетам, машина находилась в районе рулежной дорожки. Савлуков решил прицелиться, ориентируясь по этим точкам. Вниз полетели десять бомб с интервалом 50 метров, .линия разрывов растянулась на 450 метров. Летчик после доклада "Сбросил" опять отжал штурвал - полет выполнялся со снижением и с переменной скоростью. Лучи прожекторов то и дело скользили по самолету. Штурман не обращал на них внимания, лишь бы не помешали ему просмотреть разрывы своих бомб. Первая бомба разорвалась, осветив поле, вторая и третья - тоже. "Промазал!"- подумал Федор, продолжая следить за разрывами остальных бомб. Четвертая и пятая осветили самолеты, но вреда им не принесли, шестая разорвалась ближе, а седьмая попала точно в цель. Самолет вспыхнул и за несколько секунд превратился в огневой очаг.
- Отлично, командир, и вторая задача выполнена,- доложил штурман по СПУ и только тут ощутил отсутствие постоянного шума в наушниках. Видно, нечаянно отсоединился от цепи, такое случалось и раньше.
Выработанный годами рефлекс заставил Федора бросить взгляд на приборы. Их показания удивили; стрелка высотомера быстро двигалась вокруг оси, свидетельствуя о резком снижении, а скорость превысила уже 400 километров и продолжала расти.
"Падаем",- мелькнула догадка. Он решил взять штурвалом триммера полвитка на себя, но тут же почувствовал, что какая-то сила потянула самолет вверх. Обернулся и увидел спокойно сидящего летчика - тот выводил самолет в горизонтальный полет. Савлуков соединил фишку шлемофона, спросил:
- Командир, что случилось?
- Ничего особенного. Уходил от истребителя и луча прожектора. Стрелки заметили фашиста уже на дистанции стрельбы, А ты что, ничего не слышал?
- Не слышал, у меня отсоединился шлемофон,- ответил Федор и повторил доклад о результатах бомбометания.
- Слава штурману Савлукову! - шуткой отреагировал командир.
В это время начали бомбардировку аэродрома основные силы полка. Штурман Савлуков и летчик Ситнов сделали все, что смогли,- не только задержали немецких бомбардировщиков на аэродроме, но и создали для прицеливания световую точку. Такое бывает нечасто.
