В БОЯХ ЗА МОСКВУ
Несмотря на большие потери в живой гиле и технике, гитлеровские войска двигались на восток, к Москве.
В июле и августе 1941 года, в ходе Смоленского сражения, войска Советской Армии беспримерной стойкостью в обороне и смелыми контрударами сорвали первую попытку врага с ходу прорваться к Москве,
В этот напряженный период под руководством ЦК Партии и Государственного Комитета Обороны партийные, советские и военные органы проводили колоссальную работу по повышению мощи нашей армии и созданию крепкой обороны на подступах к столице. Нужно было любой ценой остановить дальнейшее продвижение фашистских орд.
Формировались истребительные батальоны, дивизии народного ополчения и отправлялись на боевые позиции. Десятки тысяч москвичей вышли на строительство оборонительных рубежей и создание инженерных заграждений. В районе Москвы сосредоточивалась авиация. Усиливалась ПВО.
Произведя перегруппировку войск и подтянув резервы, немецкое командование в первых числах октября предприняло еще одну попытку по захвату Москвы. Лавины фашистских войск двинулась на восток.
В числе других мероприятий в целях усиления ударной мощи авиации Верховное Главнокомандование приняла решение перебросить из Закавказья на московское направление две дальнебомбардировочные авиадивизии.
В составе одной из них 11 октября в район Ярославля прибыл вооруженный самолетами ДБ-Зф и 42-й дальнебомбардировочный авиаполк под командованием Андрея Дементьевича Бабенко.
Спустя один день после перелета, когда техники и механики были заняты подготовкой материальной части и вооружения самолетов, а летный состав изучал район западнее Москвы и обстановку, сложившуюся там, полку пришлось приступить к выполнению боевой работы. Главной задачей для бомбардировочной авиации, как и для всех видов Вооруженных Сил и родов войск в этот период, по-прежнему являлось уничтожение живой силы и техники врага.
13 октября, днем, в первый боевой вылет эскадрилью повел в бой заместитель командира полка капитан Василий Улюшкин. Предстояло звеньями нанести удары по войскам и технике противника, двигающимся по шоссейным и проселочным дорогам к Калинину.
Летели под облаками на высоте 500 метров. Пересекли Волгу южнее Калинина, а через несколько минут - две проселочные дороги, идущие к городу с юга, но противника не обнаружили. Подойдя к шоссе Старица - Калинин, развернулись на юго-запад, в сторону деревни Борисково.
Штурман Ровда доложил:
- Впереди движения нет. Шоссе в большом лесном массиве забито какой-то техникой. Танков не видно. Что будем делать?
- Бомбить,- коротко ответил командир и добавил;
- Ударить по голове колонны.
Улюшкин дал установленный сигнал на перестроение эскадрильи в "правый пеленг" звеньев, чтобы штурман каждого звена мог самостоятельно выполнить бомбометание по выбранной им цели. Ровда тут же открыл бомболюки, что для ведомых означало; будем бомбить с ходу. Цель узкая и длинная, поэтому зашли под углом восемь - десять градусов к шоссе,
Несколько секунд на наводку и прицеливание - и стокилограммовые фугасные бомбы по пять штук с каждого самолета, с интервалом примерно в две десятые секунды, полетели вниз. Замелькали трассирующие пули, противник открыл по бомбардировщикам пулеметный огонь. Из пятнадцати бомб, сброшенных с самолетов ведущего звена, четыре разорвались на шоссе в гуще вражеских машин. Остальные бомбы взорвались в лесу, подступающем к шоссе.
Получив доклад о том, что все звенья отбомбились, Улюшкин сделал плавный разворот и зашел колонне в хвост.
- Появились истребители. Боевой порядок не нарушен,- доложил капитану стрелок-радист.
Но истребители появились несколько раньше и до выхода на цель успели атаковать самолет лейтенанта Нехая, летевшего правым ведомым в третьем звене. Произошло это так.
Во время перестроения эскадрильи в "правый пеленг" с одновременным левым разворотом на цель Некой оказался в более сложном для пилотирования положении, чем остальные летчики, и отстал от звена, лишившись огневой поддержки воздушных стрелков двух других экипажей. В это время и появились два Ме-109.
Облачность не позволяла истребителям атаковать бомбардировщик сверху, поэтому они решили ударить снизу. Стрелку-радисту с основной огневой точки вести Огонь по истребителям было нельзя - мешало хвостовое оперение своего самолета. Гитлеровцы хорошо знали это. Однако они не знали еще того, что в самолетах ДБ-Зф и на нижней пулеметной установке постоянно находится воздушный стрелок. А если и знали, то пренебрегли этим, летели по прямой, догоняя бомбардировщик, не открывая огня.
За пулеметом ШКАС нижней установки находился Сержант Засельский, еще в мирное время считавшийся отличным стрелком по воздушным мишеням. Последовали две его пулеметные очереди; ближний истребитель вспыхнул и, отсавляя длинный шлейф дыма, стал падать на землю. Второй, не открывая огня, вышел из боя.
Так в первом же воздушном бою полк открыл боевой счет сбитых истребителей.
Вышли на цель вторично, чтобы сбросить еще по пять стокилограммовых бомб. Теперь гитлеровцы встретили наши самолеты сильным огнем зенитных пулеметов. Несмотря на обстрел с земли, штурман Ровда и на этот раз отлично положил свои бомбы. Точно провели бомбометание и остальные звенья. Удар был эффективным, По нескольку прямых попаданий имело каждое звено.
Но второй заход оказался для бомбардировщиков не столь удачным. При отходе от цели снаряд крупнокалиберного пулемета разорвался в плоскости самолета летчика Нехая, возник пожар. Для членов экипажа создалась критическая обстановка. У летчика осталась единственная возможность: маневрированием самолета - скольжением на крыло, в сочетании с противопожарными средствами, сбить пламя воздушным потоком. После нескольких попыток Нехаю удалось это сделать, пожар был ликвидирован. Но, маневрируя, Нехай оторвался от звена и остался один на высоте 150 метров. На его самолет набросилась пара истребителей. Теперь у них была возможность атаковать сзади сверху. В первой же атаке стрелок-радист Исполнев был легко ранен, но продолжал вести бой, вынуждая противника открывать огонь с больших дистанций, выигрывая время, необходимое летчику, чтобы снизиться до высоты бреющего полета. Цель была достигнута. На малой высоте фашистские летчики не рискнули атаковать бомбардировщик - побоялись врезаться в землю - и вышли из боя,
Самолет и экипаж были спасены.
На ремонт изрешеченного бомбардировщика, его облетывание в районе аэродрома потребовалось двое суток. После этого лейтенант Нехай получил новую боевую задачу - разведать погоду по маршруту полета и аэродром противника, при этом сбросить на него бомбы.
Метеоусловия были исключительно сложные. Летели на высоте 100-150 метров в дожде, отчего горизонтальная видимость не превышала одного километра. Временами и на этой высоте облака полностью закрывали землю. Спустя немного времени погода стала улучшаться, а при подходе к цели нижний край облаков поднялся до 1000 метров, дождь прекратился.
Прижимаясь к облакам, не замеченные противником, вышли на аэродром. По бомбардировщику не было произведено ни одного выстрела.
Штурман самолета Андрей Коновалов насчитал более трех десятков немецких самолетов и на подготовленный заранее бланк быстро нанес схему их расположения.
Первая задача - разведка погоды и цели - выполнена, но бомбить аэродром было уже поздно, он остался позади. Надо производить повторный заход с обратным курсом.
Теперь противник встретил смельчаков плотной завесой пулеметного огня. Казалось, нет никакой возможности без тяжелых последствий преодолеть ее. Но, невзирая на огонь с земли, бомбардировщик летел к цепи. Несколько десятков секунд он шел строго по прямой - боевым курсом. Серии трассирующих снарядов и пуль беспрерывно проскакивали у самых плоскостей и фюзеляжа.
Цель - стоянка самолетов - приблизилась к углу сбрасывания. Последняя команда штурмана летчику:
- Так держать!
Нажата кнопка сбрасывателя, и десять ФАБ-100 полетели вниз. Нехай тут же с большим углом снижения и креном начал уходить от аэродрома.
Вырвались-таки из зоны зенитного огня. Не успели еще осмотреться и обменяться мнениями о результатах бомбометания, как появилась четверка истребителей. Четыре против одного. Что делать, когда у противника юное большое преимущество?
До земли 800 метров, до облаков - около 100. Нехай мгновенно оценивает эти данные и принимает решение - ведя воздушный бой, уйти в облака.
Истребители атакуют парами, почти с прямой. Точный огонь стрелка-радиста Злобина держит гитлеровцев на почтительном расстоянии, серии посылаемых ими снарядов проходят в стороне от бомбардировщика. Еще немного, и цель будет достигнута. До нижнего края обликов осталось метров 25-30.
Последовала очередная атака противника, и правый мотор, пробитый снарядом, замолк.
Обстановка осложнилась. О наборе высоты теперь уже не могло быть и речи, и Нехай бросил свой ДБ в пикирование. Самолет под большим углом, с нарастающей скоростью приближался к земле.
Такой маневр для истребителей противника оказался неожиданным. Возможно, они посчитали, что летчик бомбардировщика убит и самолет неуправляем. Не случайно же в их беспрерывных атаках образовалась пауза.
Но вот атаки возобновились, и дыр в плоскостях и фюзеляже бомбардировщика стало намного больше. Сознавая свое превосходство, фашисты наглели. Один из них хотел подойти к бомбардировщику сзади, прячась за хвостовое оперение, и расстрелять его в упор. Однако не учел фашист нижней пулеметной установки и оказался в прицеле стрелка Лобзова. Зарокотал его пулемет, "мессершмии" резко накренился и почти вертикально врезался в землю.
Выиграно еще несколько минут, необходимых для того, чтобы бомбардировщик вошел в район плохой погоды. Экипаж был так недоволен ею, когда летел к цели, и так радовался теперь.
Дотянув на одном моторе до своего аэродрома, Нехай мастерски посадил изрешеченную пулями машину, а уже через несколько минут был в объятиях своих боевых друзей.
Жестоки, кровопролитны были бои. Гибли люди - талантливые летчики, замечательные боевые товарищи, - выходили из строя машины.
Командование стремилось быстрее вводить в строй молодых летчиков и штурманов, прибывавших из училищ, в короткие сроки готовить из них стойких и мужественных бойцов. Такая задача была поставлена заместителю командира полка капитану Улюшкину и штурману полка старшему лейтенанту Ровде.
Специально для учебных целей горючее не выделялось, поэтому задачу эту решали так. После изучения на земле на макетах самолетов различных вариантов тактики ведения воздушного боя, противозенитного и противоистребительного маневров отшлифовывали действия не в тренировочных, а сразу в боевых полетах. Мастерство пилотирования и военную выдержку Василий показывал, действуя под огнем врага,
Днем 16 октября 1941 года Улюшкин повел новичков на бомбометание по мосту через Волгу, в месте стыка его с берегом. Требовалось закрыть въезд на мост, затормозить движение, создать затор. Важный для противника объект прикрывался не только зенитными пулеметами, но и непрерывным патрулированием истребителей.
Была сплошная низкая облачность, в облаках - сильное обледенение, поэтому летели под их нижней кромкой. Неожиданно для противника вышли на цель. Огонь с земли начался уже после того, когда полетели вниз бомбы.
Отбомбились успешно. Но не успели развернуться на обратный курс, как появились два истребителя. После первой же их атаки вышел из строя мотор у правого ведомого самолета, он начал отставать. Получив об этом доклад, Улюшкин сразу снизил скорость полета, а стрелки двух экипажей прикрыли огнем своего товарища, который "подполз" под самолет ведущего. Огневое взаимодействие звена не было нарушено. Один из проигранных перед вылетом вариантов был применен в боевых условиях.
Понимая, что бомбардировщики уходят, гитлеровцы начали сокращать дистанцию открытия огня. Первая попытка для них оказалась неудачной. Стрелок-радист ведущего самолета упреждающей очередью сразил одного "мессершмитта", который пытался атаковать ведомый самолет в непростреливаемой им зоне. Так благодаря личному мастерству и выдержке командира, хорошему ежовому взаимодействию воздушный бой, ставший для летчиков хорошим уроком, был выигран. Успешно выполнив боевое задание, звено благополучно произвело посадку на своем аэродроме.
И следующем вылете капитан Улюшкин после выполнения бомбометания вновь развернулся на цель и, снизившись до 100 метров, приказал штурманам и стрелкам люковых установок, не участвовавшим в воздушном бою, обстреливать огневые точки противника и вылезающих щелей немецких солдат.
Обучаясь на таких примерах, под огнем врага, молодые летчики, штурманы и стрелки становились умелыми винами, готовыми выполнить любое боевое задание.
18 октября звено под командованием старшего лейтенанта Георгия Глыбина с ведомыми летчиками Лифановым и Родиным помучило приказ нанести бомбовый удар по скоплениям войск противника у моста через Волгу.
Бомбометание выполнили с ходу, неожиданно для противника. С земли по бомбардировщикам огонь открыли только тогда, когда звено было уже на боевом курсе и до сбрасывания бомб осталось несколько секунд. Ни один наш самолет не пострадал при обстреле зенитной артиллерией и пулеметами. Но как только бомбардировщики вышли из зоны огня, они тут же были перехвачены восьмеркой истребителей.
Фашисты атаковали парами, и пулеметы воздушных стрелков трещали почти беспрерывно. Но силы были неравными. Вначале загорелся самолет Сергея Лифанова, а после следующей атаки вспыхнула и машина молодого летчика Родина. Лифанов и Родин в этой сложной ситуации приняли одинаковое решение - маневрированием самолета сбить пламя и одновременно, с максимально возможным углом планирования, снижаться, а после перейти на бреющий полет.
Оба ведомых покинули самолет ведущего и повели полет самостоятельно. За каждым гналась пара фашистских истребителей.
Экипаж командира звена Глыбина продолжал вести воздушный бой с четверкой истребителей. Беспрерывно отстреливаясь, он с максимальным углом снижения приближался к земле.
Но вот пулемет стрелка-радиста старшины Болдина умолк. Прямым попаданием снаряда был перебит кожух газовой камеры пулемета, сам Болдин - легко ранен. Основная огневая точка обороны бомбардировщика вышла из строя. Не раздумывая, Болдин принял, казалось бы, невыполнимое решение - нижний пулемет установить на турель вместо вышедшего из строя.
Для этого потребовалось время, в стрельбе образовалась пауза. Истребители увидели, что экипаж не ведет огня, и, считая, что оба стрелка убиты, решили докончить дело - в упор расстрелять бомбардировщик.
Пулемет был готов к бою, когда пара истребителей, сближаясь, подошла к бомбардировщику на 70-80 метров, Раздалась очередь ШКАСа, и ближний "мессершмитт" вспыхнул. Второй резко сманеврировал вправо вверх и скрылся из виду.
Мужественный экипаж Глыбина вышел из боя победителем.
Летчикам ведомых самолетов Лифанову и Родину, несмотря на исключительно сложную обстановку, удалось не только локализовать пожар в самолете, но и под огнем истребителя противника снизиться до высоты бреющего полета. В неравном воздушном бою геройски погибли стрелки из экипажа Лифанова сержанты Иваненко и Барсуков. Летчики полка поклялись отомстить врагу за смерть боевых товарищей.
Несмотря на ожесточенное и все возрастающее сопротивление наших войск, фронт приближался к Москве. С20 октября в городе и прилегающих к нему районах было введено осадное положение. Столица стала укрепленным тылом защищавших ее войск. С думой о Москве отправлялись в бой и дальние бомбардировщики.
22 октября пятерку самолетов ДБ-Зф повел в бой капитан Орлов со штурманом старшим лейтенантом Подопригора. Перед ними стояла цель - уничтожать живую силу и технику противника.
И районе аэродрома вылета было безоблачно, при подходе к линии фронта начали появляться кучевые облака, или, как их еще называют, облака хорошей погоды. Летели, касаясь их верхушек. Так под прикрытием облаков пятерка бомбардировщиков и вышла в район цели. И все же противник успел открыть огонь по ним. При отходе от цели, когда бомбы были уже сброшены, одновременно два снаряда МЗА разорвались в фюзеляже самолета ведущего группы. Воздушный стрелок получил тяжелые ранения. Был разбит патронный ящик, выведен из строя нижний пулемет.
Развернулись на обратный курс и увидели взлетающих истребителей. Орлов увеличил скорость полета, но тут же услышал доклад стрелка-радиста Ермилова:
- Отстает ведомый Маркин, его догоняют два истребителя.
Орлов убавил скорость, чтобы дать возможность Маркину нагнать группу. Однако торопились и истребители. После первой же их атаки пулемет на турели самолета Маркина больше не двигался - остановился вертикальном положении. Это означало, что стрелок-радист убит или тяжело ранен.
Пока истребители выходили на рубеж следующей атаки Маркин все же успел подтянуться и, чтобы не мешать вести огонь с самолетов групп, снизил высоту своего полета. Хорошо организованная оборона вынуждала истребителей открывать огонь с больших дистанций. При выходе из атаки они допускали ошибку, оказываясь недалеко от бомбардировщиков. Этим воспользовался стрелок-радист Ермилов и тремя короткими очередями сбил "мессершмитт". Вражеский самолет вначале завис, а затем сорвался в штопор и врезался в землю.
Не прошло и двух минут, как появилась еще пара 109. В момент их атаки оставшийся истребитель первой пары, заметив, что с самолета Александра Маркина не ведется огонь, решил атаковать его снизу сзади. Но воздушный стрелок Антипов, хотя и был ранен, продолжал вести бой. Он подпустил истребитель метров на восемьдесят и первой же очередью сбил его.
Воздушный бой был выигран. Пять дальних бомбардировщиков, выполнив боевую задачу, вернулись на свой аэродром.
* * *
В последние дни октября гитлеровские войска были остановлены на рубеже - Волжское водохранилище, Волоколамск и далее по рекам Нара, Ока до Алексина. Не достигнув своей цели в октябре, немецко-фашистское командование готовило новое наступление на Москву. Именно в это время Ставка Верховного Главнокомандования приказала командующему ВВС провести воздушную операцию по уничтожению авиации противника на его аэродромах. В соответствии с планом операции все дальние бомбардировщики, в том числе и самолеты 42,-й дбап, 5, 6 и 7 ноября осуществили удары по аэродромам врага.
В праздничный день 8 ноября звену старшего лейтенанта Горбунова была поставлена задача - бомбить войска и технику противника западнее Волоколамска.
Ведомыми в звене были молодые летчики Новожилов и Романов.
Летели под самой кромкой облаков, на высоте 200 метров. Благополучно миновали линию фронта и почти сразу увидели на пересечении двух дорог скопление вражеских машин с войсками. К сожалению, с ходу отбомбиться не удалось, пришлось вторично заходить на цель. По самолетам с земли был открыт сильный пулеметный и автоматный огонь. Несмотря на это, ни одна из тридцати сброшенных бомб не вышла за пределы цели.
Выполнив задачу, бомбардировщики развернулись на обратный курс.
- Догоняет четверка истребителей противника,- доложил командиру звена стрелок-радист.
Горбунов принял решение продолжать полет, не меняя высоты.
Первую атаку пара Ме-109 выполнила с прямой сзади справа и была встречена упреждающим огнем сразу трех пулеметов ШКАС. Одна очередь прошла точно по кабине фашистского летчика. Вначале истребитель продолжал лететь по прямой, затем свалился на крыло и штопором врезался в землю.
Это не напугало гитлеровцев. Вторая пара повторила атаку с той лишь разницей, что открыла огонь с большей дистанции и раньше, чем это сделали стрелки бомбардировщиков. Вторая атака оказалась успешной для противника. Был ранен стрелок-радист сержант Селезнев из экипажа Николая Новожилова. На его самолете был поврежден руль высоты, один мотор стал работать с перебоями, Но летчик все же сумел удержаться в строю. Звено благополучно произвело посадку на своем аэродроме.
" " "
Спустя две недели немецко-фашистские войска возобновили наступление, стремясь обойти Москву с севера и юга. Начались тяжелые бои на ближних подступах к столице.
26 ноября звено старшего лейтенанта Константина Уржунцева получило приказ бомбить войска противника западнее Клина. Взлетели, построились и долетели до цели спокойно, не встретив истребителей врага. По сигналу штурмана звена Гордюшина точно положили бомбы.
При отходе от цели прямым попаданием снаряда был поврежден левый мотор самолета ведущего. Бомбардировщик резко потерял скорость, в результате ведомые самолеты выскочили вперед и продолжали полет самостоятельно парой.
Оставшись один, Константин начал снижаться, но не успел - был перехвачен двумя Ме-109. На этот раз гитлеровцы решили атаковать бомбардировщик одиночно, но сразу с двух направлений сверху с задней полусферы.
Для стрелка-радиста создалась исключительно сложная обстановка, он не мог отражать атаки истребителей с двух направлений одновременно. В первой же атаке стрелок сбил один Ме-109. Не успел он перебросить пулемет на другой борт, как второй истребитель с очень близкого расстояния выпустил серию снарядов.
В левом моторе ДБ-Зф появились языки пламени.
Считая свою задачу выполненной, истребитель вышел из боя.
До линии фронта оставалось несколько минут лету. Высота полета небольшая, и все же Констпнтин решил использовать ее, попытаться сбить пламя скольжением на крыло.
У самой земли бомбардировщик был выведен в горизонтальный полет, пожар - ликвидирован. В наушниках шлемофона прозвучал радостный голос штурмана Гордюшина;
- Командир, линия фронта под нами!
- Обедать будем дома! - ответил командир, хотя лететь на одном моторе предстояло еще минут сорок.
Завершался второй месяц боевых действий полка, Ситуация в то время создалась напряженная. Тяжело было на душе, да и физически нелегко, но летчики и вида не показывали.
Звено под командованием старшего лейтенанта Русова получило боевую задачу - бомбить скопление танков на окраине Малоярославца.
От линии фронта летели в плотном боевом порядке, в постоянной готовности к отражению атак истребителей, Гитлеровцы не предприняли никаких мер маскировки, зато над целью встретили бомбардировщиков шквалом огня зенитных пулеметов и малокалиберной зенитной артиллерии.
Почти одновременно полетели вниз с трех самолетов тридцать стокилограммовых осколочно-фугасных бомб. Штурманы и стрелки наблюдали разрывы среди танков
и обслуживающей их техники. Было несколько прямых попаданий.
При отходе от цели начал отставать ведомый самолет летчика Маркина, Русов убавил до возможного предела скорость, и Маркин подтянулся к звену, но повреждение оказалось значительным, и удержаться в боевом порядке он не смог; опять стал отставать.
Появилась четверка истребителей и последовательно, парами начала атаковать бомбардировщик Маркина. После второй атаки стрелок-радист Милюков открытым текстом передал:
- Убиты штурман и стрелок, продолжаю вести бой! Еще атака. Замолк и пулемет Милюкова, а самолет загорелся. Летчик принял последнее решение - направил его в скопление техники противника.
Так геройски погиб комсомолец Александр Маркин и его экипаж. Погиб, защищая столицу.
