НАД МОРСКИМИ ПРОСТОРАМИ
Когда в семье бедного крестьянина-батрака Джулая-ага родился сын, ему дали русское имя Григорий. Почему - этого не знает и сам Григорий Джулаев. Зато он хорошо помнит, как отец всеми силами старался сделать из него ученого агронома. Джулай-ага страстно хотел, чтобы его сын посвятил себя сельским хлопотам и заботам. Но у Григория были другие планы - он решил стать летчиком. Впервые попытался поступить в аэроклуб в шестнадцать лет - неудача. Пришлось пойти в сельхозтехникум. Отец радовался.
Однако Григорий не забывал об аэроклубе. Как только подвернулся случай, он пошел учиться "на летчика". Было очень трудно, но юноша твердо решил все преодолеть и добиться своего. Григорий учился техникуме и посещал занятия в аэроклубе, порою недосыпал, однако упрямо стремился к поставленной цели. Впервые он поднялся в небо на учебном самолете У-2. С орлиной высоты Григорий увидел колхозные поля и подивился их красоте. Они лежали четко и строго очерченными прямоугольниками и выглядели
Точно так же, как на карте-двухверстке. Зелеными нитями протянулись защитные лесополосы, кое-где голубели под ярким солнцем степные озера и пруды.
И какое это было счастье - свободно и легко парить над родной землей. Когда началась война, курсантов аэроклуба направили в военные авиационные училища. Григорий попал в Ейское училище морских летчиков. В 1942 году Григорий Джулаев направляется на северный флот.
Молодому летчику предстояла суровая и очень трудная служба. Он, степняк-южанин, не мог и представить себе всю необычность природы севера. Учился в Ейске, на берегах благодатного черного моря, а тут такая резкая перемена. Служба Григория началась в 255-м истребительном авиаполку 5-й смешанной минно-торпедной авиадивизии. Летал на истребителях И-16, ЛаГГ-3.
Обстановка на северном фронте была исключительно сложной. Авиаторы выполняли самые разнообразные боевые задания: сопровождали военно-морские транспорты, прикрывали военные базы, вылетали на прикрытие торпедных катеров, на разведку и фотографирование, на "свободную охоту", на бомбометание и штурмовку вражеских объектов. Особую сложность представляла встреча и сопровождение транспортных судов союзников, которые доставляли оружие и продовольствие в наши северные порты. Американские и английские транспорты сопровождались, как правило, конвоем военных кораблей и истребителями союзников. Фашистские подводные лодки, корабли, истребительная и бомбардировочная авиация старались во что бы то ни стало потопить транспорты.
На определенном отрезке пути караваны судов передавались под охрану наших военно-морских и военно-воздушных сил. К сожалению, английские военные корабли оставляли транспорты, как только возникала угроза со стороны противника. Так же поступала и английская авиация. А в результате транспорты часто оказывались беззащитными. Немцы топили и расстреливали корабли, и тогда на выручку направлялись наши истребители. Шли ожесточенные бои, в которых участвовали не только истребители, но и бомбардировщики-торпедоносцы. В послужном списке летчика Григория Джулаева отмечено 217 боевых вылетов. Из них: сопровождение военно-морских транспортов - 42, прикрытие баз - 11, прикрытие торпедных катеров - 3, топ-мачтовое бомбометание [топ-мачтовое бомбометание - способ атаки самолетами вражеских кораблей. Самолет атакует противника, целясь прямо в борт с минимальной - 20-30 м высоты, немного выше топа (верхней части мачты) и с дистанции 150-200 м. Отсюда - топ-мачтовое бомбометание.] - 3, "свободная охота" за боевыми кораблями противника - 4, разведка - 117, бомбоштурмовые удары по сухопутным объектам - 25, фотографирование - 12.
Конечно же, каждый боевой вылет был связан с большими трудностями. Полет на прикрытие кораблей неизменно заканчивался стычками с вражескими истребителями. Однажды в паре с ведущим, старшим лейтенантом Саморковым, они сбили Ме-110 - мощный скоростной самолет противника. Позже, анализируя отдельные моменты боя, ведущий Саморков отметил выдержку и спокойствие своего ведомого. И решительность, в сочетании с отвагой и расчетливостью. Эти его качества наглядно проявились в другом бою, во время
которого Григорий Джулаев сбил немецкий "фоккер". Тогда они прикрывали группу советских пикирующих бомбардировщиков Пе-2, шедших на бомбежку вражеских боевых кораблей. Во-первых, их встретил мощный зенитный огонь, а во-вторых - немецкие истребители атаковали из засады, когда наши самолеты возвращались обратно. Бомбардировщики уже летели над своей территорией, под нижней кромкой густой облачности. Нигде не было видно противника. Это несколько усыпило бдительность наших летчиков. И вдруг Григорий услышал тревожный голос своего ведущего, старшего лейтенанта Михаила Щелканова:
- Григорий, "фоккеры"!- крикнул Михаил.- Валятся из облаков!
Действительно, истребители противника падали, как бы вываливаясь из клубящихся imopxy облаков, и стремительно пикировали вниз, на четкий строй "петляковых". Еще мгновение - и небо прошьют огненные трассы смертоносных очередей. Сразу же ведущий и ведомый бросились за "фоккерами", закружились с ними в смертельной карусели. Через минуту один "фоккер" вспыхнул, другие шарахнулись в разные стороны. А еще через минуту "петляковы" нырнули в спасительную облачность.
Воздушный бой скоротечен. Для принятия решения летчик располагает минутами, а иногда и секундами. В умении принять быстрое и правильное решение - залог победы. Надо сказать, что до 1943 года фашисты имели явное превосходство в воздухе. Только на норвежских аэродромах базировалось более пятисот самолетов. Против летчиков Северного морского флота действовал знаменитый у фашистов истребительный авиаотряд "Гордость Германии". Но и при таком неравном соотношении сил советские летчики смело вступали в бой с гитлеровскими асами и наносили им ощутимый урон.
Истребительный полк, в составе которого сражался Григорий Джулаев, базировался в Североморске. Это город в скалах у моря - студеного и неприветливого. Собьют враги самолет, опустится летчик с парашютом в воду - и нет никакой надежды на спасение. Холодное, бушующее море уже не выпустит своей жертвы. Мало шансов выжить и на суше: дикие скалы без троп и дорог, где на сотни верст вокруг - безлюдье, не сулили ничего хорошего попавшему в беду человеку. Может быть, поэтому наши летчики сражались в северном небе с особым напряжением и выдержкой. Вступая в бой, они стремились обязательно победить, уничтожить врага с минимальным уроном для себя. Но случалось, разумеется, всякое, потому что воин всегда ходит рядом со смертью.
Григорий Джулаев, также как и многие его боевые товарищи, не раз оказывался на краю гибели. Как-то во время разведки и так называемой "свободной охоты" в районе полуострова Рыбачий его истребитель атаковали два "мессершмитта". Они появились неожиданно из-за облаков. Не успел Григорий опомниться, как оказался в смертельных клещах. Враги зажали его с обеих сторон, готовые в любую секунду скрестить на нем пулеметные очереди. Казалось, не было никакого выхода: либо идти, куда поведут враги, либо - смерть. Но советский летчик нашел выход. Он свалил свой ястребок в крутое пикирование и в считанные секунды ушел от огня вражеских летчиков. Почти у самой земли вышел из пике и полетел в сторону своих зенитных батарей. Зенитчики встретили преследователей дружным огнем и отогнали их. Это и спасло Григория: у него кончалось горючее, и он сел на аэродром соседей Пуманки, приютившийся на берегу залива. На другой день он был уже среди своих, а на третий - снова в северном небе.
Много раз Григорий Джулаев вылетал на фотографирование норвежского города Киркенес. Авиафотографирование - дело сложное, трудоемкое, требующее большого летного мастерства, мужества и находчивости. Оно поручалось обычно многоопытным летчикам. фотографировать же Киркенес было очень трудно не только из-за сложных природных условий, но и из-за хорошо организованной противовоздушной обороны противника. Наших разведчиков встречал такой плотный зенитный огонь, что преодолеть его, копилось, было просто невозможно. Кроме того, разведчика подстерегали вражеские истребители. И но только у города, но и на пути к нему.
- На этот раз,- рассказывает Григории Джулаев,- я попытался подойти к городу со стороны моря. Набрал высоту до шести тысяч метров. Лечу над облаками, никто меня не видит с земли, однако и сам я... тоже ничего не вижу. По расчетам времени выходило, что я уже над городом. Пробиваю облачность и снижаюсь. Что тут началось! Открыли сильный огонь зенитки. Выстрелов, конечно, не слышу, но облачки снарядных разрывов густо вспыхивают вокруг. Но я иду строго установленным курсом, как полагается при аэрофотосъемке. Ушел из зоны обстрела только тогда, когда выполнил задание.
Однажды во время бомбежки вражеских кораблей самолет Джулаева получил серьезное повреждение, и Григорий вынужден был выйти из боя. До своего аэродрома - сотни километров, путь лежит над холодным Баренцевым морем. Летчик с большим трудом набирает высоту, чтобы иметь возможность планировать, когда кончится горючее. Если бы не эта предосторожность, Джулаев наверняка бы свалился в море. Уже на аэродроме в бензобаке обнаружили две пробоины. Как удалось дотянуть до берега и благополучно приземлиться на своем аэродроме - летчик и до сих пор удивляется. К тому же была разбита приборная доска, прострелен винт, повреждена плоскость. Всего самолет получил до сорока пробоин. Как говорили тогда товарищи, Джулаева выручило летное счастье, неизменно сопутствовавшее ему.
Но дело было, конечно, не в счастье, а в большом мастерстве пилота, в его личном мужестве и стойкости. Григорий Джулаев от боя к бою совершенствовал свое летное искусство, старшие командиры поощряли его, поручали все новые, более сложные и ответственные задания.
В начале 1944 года командование перевело Григория в 118-й разведывательный авиаполк, в котором был создан специальный отряд истребителей. В него подобрали опытных морских летчиков, умеющих летать в любую погоду. Предстояла разведка морских и сухопутных коммуникаций противника на полный радиус действия самолета-истребителя, разведка портов, аэродромов, а также фиксирование результатов ударов нашей авиации и кораблей по конвоям и другим вражеским объектам.
Потом он воевал в составе 78-го истребительного полка, который на весь Северный флот славился своими топ-мачтовыми ударами по кораблям противника. О том, как сражался Григорий Джулаев, лучше всего свидетельствуют его славные награды. Морской военный летчик-истребитель Григорий Джулаев за время войны был награжден тремя орденами Боевого Красного Знамени, получил три ордена Красной Звезды, удостоен многих медалей.
Свои боевые награды он заслужил в тяжелейших и славных сражениях на Северном флоте. До сих пор ему помнятся просторы бушующего, вечно беспокойного Карского моря. Оно всегда штормило, холодный дождь чередовался со снежной пургой, злые морозы свирепствовали и на земле и в воздухе. Чтобы подготовить самолет к боевому вылету, инженерно-техническому составу аэродрома требовалось большое мужество, а порой и настоящий героизм. От неосторожных ударов на морозе ломались даже стальные инструменты, становилась хрупкой и крошилась резина. Голой рукой нельзя было прикоснуться к металлу - на нем оставались куски кожи. Если добавить ко всему этому еще и то обстоятельство, что люди мало спали, не имели никаких условий для отдыха, то станет ясно, какие герои воевали на Северном флоте.
Конец войны застал Григория Джулаева на одном из аэродромов Норвегии. Отважный летчик не сразу ушел на покой. Многие годы он продолжал службу в Военно-Воздушных Силах страны, передайся молодым летчикам-североморцам свой богатый военный опыт. Потом подполковник запаса Григорий Джулаев работал в ЦК ДОСААФ Казахской ССР, а сейчас продолжает трудиться в Алма-Атинском городском Совете народных депутатов.
Старый летчик-ветеран, североморец Григорий Джулаев по-прежнему в боевом строю.
