Н. И. Пикин
Боевое крещение
В мае 1943 г. я был назначен на должность заместителя командира по политической части 448-го штурмового авиационного полка 281-й штурмовой авиационной дивизии. Командир майор Антон Антонович Баешко и весь полк приняли меня доброжелательно. Личный состав отличался подтянутостью и молодцеватым внешним видом. Все командиры, летчики, техники, воздушные стрелки и большинство младших авиационных специалистов имели правительственные награды.
Ознакомившись с личным составом и состоянием партполитработы, которая была в удовлетворительном состоянии, я немедленно занялся личной подготовкой к полетам: сдал зачеты по материальной части, производству полетов в районе действий и попросил командира полка, чтобы он проверил меня на учебном самолете. Сделав несколько полетов, я влился в боевой дружный коллектив полка как его руководитель и как летчик, почувствовал, что по-настоящему становлюсь в нем своим.
Вскоре к нам прибыли заместитель командующего армией по политчасти полковник Михаил Иванович Шаповалов и командир 281-й дивизии полковник Сергей Евменович Греськов. Они по-отечески со мной побеседовали, дали советы по совершенствованию работы. И когда в начале июля нам было приказано перебазироваться на новый аэродром, партийная и комсомольская организации смогли провести всю необходимую организационную и разъяснительную работу, чтобы успешно выполнить задачу. По прибытии на новый аэродром замаскировали самолеты, разместили летный и технический составы и развернули подготовку к боевым действиям под Мгой. Спланировали боевую и политическую работу, составили плановую таблицу полетов и активно готовили летчиков и воздушных стрелков к вылетам:
изучали передний край обороны противника, маршруты полетов, тактические приемы атаки целей, противозенитный маневр при подходе к цели и уходе от нее.
Мы с парторгом полка Д. П. Костиным и комсоргом А. А. Панфиловым проводили собрания партийной и комсомольской организаций, готовили наглядную агитацию, выпускали "боевые листки". Вместе с командиром полка продумали и расставили коммунистов на боевые вылеты, с инженером полка С. П. Жеворуевым, а также с парторгом и комсоргом полка провели беседы с инженерно-техническим составом и младшими авиационными специалистами, поставили перед ними задачу на образцовую подготовку самолетов, вооружения и всего специального оборудования.
Политработники вместе с офицерами штаба проверили состояние пищеблоков, усилили контроль за работой столовых, я провел беседу с работниками батальона аэродромного обслуживания, потребовал улучшения размещения летчиков, техников, воздушных стрелков. Значительную часть времени я уделил и личной подготовке к первым боевым вылетам на самолете Ил-2.
23 июля 1943 г. рано утром командир полка объявил боевую тревогу и время удара по переднему краю обороны противника. Я был включен в первую восьмерку ведомым у командира 2-й авиаэскадрильи майора А. П. Пономарева. В 8.00 мы поднялись, собрались в боевой порядок и пошли в район Мги бомбить и штурмовать скопление войск и боевой техники на переднем крае обороны противника.
А^оей задачей было держаться в строю по ведущему, по его указаниям производить бомбометание и стрельбу по цели. Сделав два захода на цель, мы отбомбились, отстрелялись, после выхода из атаки собрались в более плотный строй и пошли на свой аэродром. Благополучно произвели посадку и доложили командиру полка о вы-. полнении задания. Но в тот же день в той же восьмерке я сделал еще один боевой вылет. На этот раз у моего'. самолета фашистские зенитчики повредили механизм выпуска посадочных щитков и левое колесо. С трудом произвел посадку.
Участие в выполнении боевой задачи оставило у меня много впечатлений и заставило серьезно задуматься! о характере выполнения полетов, которые требовали от летчика большого напряжения сил, предельного внимания и высокого мастерства в технике пилотирования. Во, время подхода к цели, нахождения над ней и отхода от нее необходимо было осуществлять противозенитный маневр, одновременно сохраняя свое место в строю, и четко работать с аппаратурой бомбометания; стрелковым оружием. При подходе к цели и над самой целью противник встречал нас плотным зенитным огнем, затруднявшим маневрирование, а "шарахание" от разрывов снарядов приводило к опасным сближениям самолетов в строю.
Надо было проанализировать вылеты и допущенные ошибки, выработать новые приемы ведения боя, принять меры к устранению недостатков, но у меня на это не хватило сил и времени, на что мне и было указано представителем политотдела армии. Однако участие в боевых полетах убедило меня в стойкости летного состава, в большом мужестве и трудолюбии офицеров штаба и работников батальона аэродромного обслуживания. В первый летный день почти все самолеты имели пробоины, на моей машине их насчитывалось до 17. Все надо было исправить за короткую ночь. Командованием полка для этого были приняты меры.
Бои с врагом под Ленинградом отличались упорством, ожесточенностью, массированным огнем зенитных средств и активными действиями истребителей противника. Это обусловливалось стремлением фашистов любой ценой удержать свои позиции, а также и тем, что наша штурмовая авиация для непосредственной поддержки наших наземных войск на поле боя вела боевые действия на малых высотах.
В конце июля 1943 г. в одном из вылетов шестерки "илов" на штурмовку переднего края обороны противника (ведущим группы был капитан С. С. Одноворченко) при втором заходе на цель зенитным огнем был отбит левый элерон самолета, пилотируемого лейтенантом Е. С. Зарецким. С большим трудом летчик вывел машину из пикирования и с небольшим креном вынужден был сделать правый полукруг над целью, где его продолжали бить зенитки. Командир вывел группу от цели и на минимально допустимой скорости повел ее на аэродром посадки, дав возможность Зарецкому идти за строем, обеспечивая его огневой защитой.
Из-за резкого нарушения аэродинамики крыла летчику пришлось то переходить в набор высоты, то снижаться и с такими же трудностями заходить на посадку. На последней прямой он перевел самолет в набор высоты, а затем, убрав газ, стал снижаться и с большим нарушением профиля посадки произвел ее. Самолет приземлился, но летчик из кабины не выходил. Мы вытащили Женю из кабины, он был в обморочном состоянии, но благодаря мужеству и летному мастерству, сохранил самолет, жизнь воздушного стрелка и свою жизнь. Зарецкий был награжден медалью "За боевые заслуги".
В одном из полетов четверка "илов" под командованием командира 3-й эскадрильи старшего лейтенанта А. Р. Зинченко поддерживала наши наземные войска на переднем крае обороны. В группу кроме командира входили летчики - лейтенант Андрей Клеев, капитан Владимир Котельников и я. Станция наведения дала нам команду: "Летать над целью", пояснив: "Вы прижали противника к земле, и наша пехота продвигается вперед". Мы сделали над целью четыре круга и снова услышали команду: ""Горбатые", замкните круг, с северо-запада на вас идут два истребителя противника".
Замкнуть круг четырьмя самолетами трудно, да и опыт пилотирования у капитана Котельникова был к тому времени недостаточным, он из-за малого крена на вираже выскочил из круга, а был без воздушного стрелка. Истребитель противника обстрелял самолет и повредил управление, машина пошла как бы на "петлю", и из этого положения летчик выпрыгнул с парашютом. Истребители прикрытия сбили один самолет противника и прикрыли нашего парашютиста, который приземлился на территории, занятой нашими войсками, близко к нейтральной полосе. К вечеру летчик был доставлен в полк.
К концу августа полк закончил боевые действия под Мгой, улучшившие положение наших войск под Ленинградом и не давшие противнику возможности снять часть своих войск для боев на Курской дуге. В операции он совершил 450 успешных боевых вылетов. Но мы потеряли замечательных боевых товарищей - летчиков Александра Бондаренко, Григория Пятуна, Виталия Лугового, Валентина Капантина и их воздушных стрелков. Все они были мужественные патриоты нашей Родины, умелые воздушные бойцы, без колебаний отдавшие свои жизни за нашу Победу.
В конце сентября полк перебазировался на новый аэродром, где уже находился 845-й истребительный авиаполк, командиром его был майор Шуляк, которого я знал по Оренбургскому училищу летчиков как преподавателя. Такое соседство штурмовиков с истребителями было удобным для прикрытия наших боевых вылетов. Из истребителей особенно запомнились летчики-коммунисты Полуновский, Гуцало, Подлесный, отличившиеся особой боевитостью и высоким летным мастерством.
Мы продолжали вести боевые действия по различным целям противника: живой силе, артиллерийским батареям, командным пунктам, узлам связи, по отступающим колоннам противника на сравнительно широком участке фронта севернее и южнее Новгорода. Чаще всего летали в сложных метеоусловиях. Много полетов производилось парами, четверками, удары наносили по движущимся целям и другим небольшим, но важным объектам. Мне припоминаются два вылета в паре с летчиком лейтенантом Михаилом Кисловым в районе западнее озера Ильмень. Объектами наших атак были автомашины на проселочных дорогах, повозки с боеприпасами и военным имуществом, радиостанция, зенитные батареи. Уничтожали их бомбардировкой, пушечным и пулеметным огнем, делая по два-три захода на каждую цель.
В одном из полетов при заходе на зенитную батарею на побережье озера Ильмень я заметил, как противник с двух точек подводил свой огонь к моему самолету. Выполнив противозенитный маневр, мы атаковали батарею, сбросили на нее бомбы, обстреляли из пушек и пулеметов. Огонь батареи был подавлен, но моя задержка на несколько секунд в горизонтальном полете перед противозенитным маневром привела к тому, что мотор самолета был поврежден, боковое стекло кабины слева стало заволакивать маслом, его давление резко упало. Еле дотянул до аэродрома и с трудом посадил самолет. Такой была цена секундного "любопытного наблюдения" за огнем противника. Все это давало опыт и материал для работы с летчиками и воздушными стрелками.
В полете со мной был мой воздушный стрелок Саша Семенов, а у летчика Кислова - Слинкин. Это были два обаятельных паренька, оба блондины, с ясными глазами, очень живые, хорошо знавшие свое дело. К сожалению, Слинкин погиб в боях за Новгород вместе со своим командиром Михаилом Кисловым.
Однажды четверка штурмовиков под командованием А. А. Клеева во второй половине дня вылетела для уничтожения артиллерийской батареи в районе Спасской Полисти. Я был ведущим второй пары. При подходе к цели на высоте тысяча метров мы заметили зенитные орудия, открывшие огонь. Ведущий и за ним вся группа перешли в пикирование и обстреляли зенитчиков, затем, встав в круг, произвели еще четыре захода на основную цель-артиллерийскую батарею. Сбросили бомбы, обстреляли из пушек, пулеметов и реактивными снарядами с малой высоты. Противник был уничтожен, но товарищи сделали мне потом замечание о недопустимости пикирования и стрельбы по противнику с очень малой высоты. Они были правы: азарт боя должен быть разумным - я же сам учил этому людей.
Наряду с ведением повседневной боевой работы личный состав полка жил жизнью молодого энергичного коллектива, а ее надо было организовать. В свободное от полетов и подготовки материальной части время мы с парторгом Д. П. Костиным и комсоргом полка А. А. Панфиловым спешили провести партийные и комсомольские собрания об итогах и опыте боевых полетов, о новых задачах, беседы о политике Коммунистической партии, жизни советского народа в условиях Великой Отечественной войны. Мы постоянно выступали с политинформациями, докладами по злободневным вопросам текущей политики и марксистско-ленинской теории о войне и армии. Большое внимание уделялось индивидуальной воспитательной работе. Многое делали политработники для подготовки и приема лучших летчиков, воздушных стрелков, техников и младших авиационных специалистов в ряды Коммунистической партии и Ленинского комсомола.
Большое напряжение, усталость требовали отдыха, Его приходилось организовывать. Большую роль в этом деле играли работники клубов батальонов аэродромного обслуживания. Особенно активно помогали комсорг полка Панфилов, летчики Григорий Аноприенко, Михаил Никишин, воздушный стрелок баянист Авдеев, девушки-вооружейницы Ксения Пискалова, Валентина Першина, Клавдия Макарова. Хорошими затейниками и плясунами были летчики Андрей Клеев, Евгений Зарецкий, Иван Ермилов. Сам командир полка подполковник Баешко принимал участие в художественной самодеятельности.
Большое впечатление у авиаторов оставалось от встреч с приезжавшими к нам делегациями трудящихся ближайших населенных пунктов. Члены делегаций давали наказ быстрее гнать немецко-фашистских захватчиков, очистить от них Ленинградскую область и древние русские города - Новгород и Псков. Мы заверили наших дорогих гостей, что так оно и будет. Приезжал к нам член Военного совета Волховского фронта генерал-лейтенант Терентий Фомич Штыков. Его беседы были поучительными, они звали личный состав к решительным и смелым действиям в борьбе с фашистскими захватчиками.
Несмотря на неблагоприятную погоду в январе 1944 г., мы вели активные боевые действия по войскам противника, по его резервам, танкам в местах сосредоточения, по отступавшим частям. Эта работа авиации способствовала быстрому и успешному освобождению Новгорода. Противник настолько поспешно убегал из города, что не смог вывезти разобранный памятник "Тысячелетию России". Разбросанные фигуры в кремле мы видели с воздуха в полетах.
Мы гордились силой нашего оружия, героизмом бойцов и командиров нашей армии. Эта сила и гордость звали нас вперед, на полное уничтожение фашистских орд.
Пропахшие порохом огненные дни Великой Отечественной ушли в историю, но никогда не забудутся мужество и героизм наших воинов - и тех, кто отдал жизнь за свободу Родины, и тех, кто после войны отдал все силы восстановлению народного хозяйства и укреплению экономического и оборонного могущества страны. Пример ветеранов воспитывает молодежь.
